но гипертрансляционный канал по-прежнему не работал. "Мюонные аномалии, о которых говорил отец? Или станция на Лирдоне не работает? Надо подать экстренный сигнал. Зачем я так долго терпел, надеясь оживить это тело? Хотел изменить этот мир, который все равно скоро погибнет? И еще побыть с Марией?", – размышлял он, собирая энергию протоплазменного поля в единый пучок.
Грот озарился ярко-зеленой вспышкой, которая уже через мгновение растворилась в пространстве, превратившись в надпространственный импульс, мгновенно распространяющийся по разведанной части Вселенной и несущий всем дежурным станциям мольбу о помощи.
Сил больше не было. Подай он сигнал такой мощности, пока был живым, телу пришлось бы несколько дней восстанавливаться в глубоком сне, и неизвестно, что сделали бы с ним друзья или враги. А сейчас бренная плоть стала распадаться быстрее и полностью перестала слушаться, но это не имело никакого значения. Оставалось лишь ждать спасения и предаваться воспоминаниям.
Экономя силы, он задремал, и перед внутренним взором, беспорядочно сменяя друг друга, поплыли самые яркие моменты жизни…
… Первое путешествие вместе с отцом. Красноватые скалы, деревья с длинными зеленовато-фиолетовыми листьями и огромные иссиня-черные чудовища с перепончатыми крыльями, отчаянно бросающиеся на корабль. Хотя их когти не могли причинить никакого вреда и лишь скользили по силовому экрану, ощущение погружения в безумие первобытной жизни было острым, пронзительным и незабываемым.
– Что ты с ним сделал? – спросил он отца, глядя на распластанное у подножия скалы чудовище, которое за несколько мгновений до этого стремительно пикировало на небольшого бегущего зверька, но рухнуло на землю после попадания изумрудно-зеленого луча.
– Убил. Иначе бы оно убило то беззащитное существо, – с некоторым смущением ответил отец.
– А что значит «убил»? Что с ним будет теперь? – им овладело любопытство, и захотелось получить ответы на многие вопросы, о которых отец до сих пор упоминал лишь вскользь.
– Из него ушла жизнь, потому что тело было повреждено. Теперь останется только это безжизненное и неподвижное тело, которое будет разлагаться, или его съедят другие существа.
– А что такое "съедят"?
– Послушай, в нашем мире об этом не говорят. Наши тела практически невозможно уничтожить, и мы можем менять их форму по своему желанию, чтобы играть в любые игры, в какие захотим. А про иные миры показывают фильмы, но без особых подробностей. Но некоторые из нас, такие как я, все время связаны с другими мирами и знают правду. Мы наблюдаем за ними или сами их создаем. И я бы хотел, чтобы ты тоже этим занимался, поэтому и взял тебя сюда. Ты ведь хочешь изучать другие миры? – проникновенно спросил отец.
– Конечно! – воскликнул он, глядя на завораживающий пейзаж, намного более яркий и впечатляющий, чем все виртуальные модели в родном гипергороде.
– Тогда слушай, но обещай, что никому об этом говорить