не удалось, но мы успели считать с вашего мозга всю информацию о вашей личности и создали для вас искусственный организм, к которому вам предстоит привыкнуть. Это тело состоит из специального композиционного материала и лишь частично напоминает ваше прежнее, но по ряду функциональных возможностей превосходит его, – успокаивающим тоном рассказывал начальник секретной лаборатории, но в его взгляде было отчетливо видно напряженное ожидание главных вопросов.
– Простите, но вы… сами…, – начал я, не решаясь закончить фразу.
– Вы хотите сказать, на чьей я стороне? – спросил он с улыбкой, которая, впрочем, тотчас же сошла с его лица. – Понимаю, это главный вопрос на войне, в которую вы оказались втянуты. Я на той же стороне, что и те, кто вас сюда вез и хотел спасти. Не удивляйтесь, мы тоже разрабатываем киберорганизмы, только в отличие от наших врагов считаем, что они должны применяться только в исключительных случаях.
В его словах ощущалась… нет, не совсем ложь, а скорее некоторая фальшь, полуправда и желание оттянуть разговор о чем-то более неприятном.
– Что со мной теперь будет? Я смогу… увидеть своих близких? – спросил я о самом важном.
Суханов помрачнел и, вздохнув, после некоторой паузы тихо ответил:
– К сожалению, нет. Мне очень жаль, но вас… хм…м, в определенном смысле больше не существует в этом мире. Для всех ваших близких вы стали случайной жертвой теракта. После того, как мы записали информацию о вашей личности и сохранили ваш уникальный генетический материал, ваши останки были переданы вашей семье и позавчера преданы земле. Разумеется, ваше нахождение здесь строго засекречено.
Я вновь ощутил тот едкий ком в горле, который, как и сейчас, не мог заставить меня рыдать, потому что физиологически киберорганизм не способен выделять слезы. Я судорожно содрогался, хватая воздух ртом как вытащенная на берег рыба, и слушал:
– Поверьте, я вам очень сочувствую, но то, что с вами случилось – это объективная реальность и проявление войны, от которой зависит будущее человечества. Подавляющее большинство людей о ней даже не подозревает, а вы отныне ее участник. Как я уже говорил, мы прибегаем к переносу сознания на искусственные носители только в отдельных случаях для выполнения особых задач. Вы имеете право выбора из двух таких задач – стать воином и выполнять спецоперации на Земле или отправиться в космос на поиск других планет, пригодных для жизни.
Тогда мне захотелось задать три вопроса:
"А что, если я не хочу ни того, ни другого?"
"Но разве наши космические корабли могут летать за пределы солнечной системы?"
"А почему нельзя договориться мирно, чтобы людям стали доступны обе технологии?"
Первый из них не успел сорваться с моих уст – Суханов продолжал:
– Вы, конечно, можете отказаться от этих предложений, но тогда вас ожидает жизнь взаперти, и в любом случае за вашу судьбу я поручиться не могу. Никаких гражданских прав у вас нет, а решения относительно того, что с вами делать, принимают люди, которые