раз! Громче-е-е!!!
Со всех сторон донеслись голоса, слившиеся в неразборчивый хор из синонимов одного слова, понятного, в общем-то, без расшифровки.
– Я очень и очень рад всех вас здесь видеть! – продолжал свою трепологию диджей. – И скажу без утайки, что все вы, без исключения, очень и очень классные!!!
– Да, мы такие! – прилетело откуда-то.
– Не будем же затягивать прелюдию и-и-и на-а-ачне-о-ом!!!
Послышались одобряющие свистки.
– А для разогрева, пока самые бойкие из вас еще свежи и полны боевого духа, я объявляю конкурс на лучшего танцора! Выходите! Мы разобьем вас на пары и общими овациями выявим сначала лучших из худших, затем лучших из лучших, а когда останутся только двое, вместе выберем победителя! Кто хочет стать королем вечера!? А может это будет королева, м-м? Чего же вы, елки-палки… смелее, ребята!
– Эй, придурок, не ты ли кичился умением хорошо танцевать? – вдруг из нависшей тишины раздался в ухе дерзкий голос.
Андрей обернулся, увидев Софью и, не успев ответить, почувствовал на запястье ее цепкие пальцы. Рывком девочка вытащила его на опустевшую танцплощадку и под приветствующий возглас толпы отошла немного в сторону, замерев напротив.
– Всего двое? – удивился диджей. – Будут ли еще смельчаки!?
– Да завязывай уже! – выкрикнул кто-то из первого отряда. – Плясать хотим!
– Ваше желание закон! Но сначала посмотрим на эту парочку! Вы готовы?
В ужасе зарясь вокруг на ставшие различимыми лица, Андрей кивнул, не понимая, почему тут стало так светло и почему разноцветные лампочки вдруг засияли белым.
– А девушка готова?
– Да не томись уже, простокваша… – процедила сквозь зубы Софья, отрывисто и демонстративно кивнув.
– Тогда по-о-огна-а-али-и-и!!!
Выбрав свеженький клубный ремикс на один из хитов проходящего лета, диджей встряхнул своими торчавшими как еж волосами, и вновь разукрасил танцплощадку разноцветными огнями, отправляя зрителей в тень, а участников окрашивая в синее, желтое и красное.
Потянулось длинное, ритмичное вступление. Уставившись друг на друга широко раскрытыми глазами, Андрей и Софья выжидали лучшего момента и, словно сговорившись, одновременно задвигались. Но как! До чего притягательные движения они принялись выписывать своими изящными, гуттаперчевыми телами!
Толпа закричала, завопила, завыла, и даже Глеб, прятавшийся до этого момента за сосной, таращился на танцпол с отпавшей нижней челюстью, удивляясь и поражаясь. С каждой улетавшей секундой, с каждой нотой, с каждым сумасшедшим «па», Софья пленяла его, околдовывала, заставляла губы кусать от досады, что ему не четырнадцать и что вместо Андрея на площадке не он. Зависть, горечь, сожаление захлестнули молодого человека, потрескивая изнутри раздутыми кем-то угольями, подогревая забурлившую в венах кровь. Глеб прибывал почти в отчаянии и все-таки смотрел, следя за каждым движением девочки: за плотоядным взглядом, уничижающим соперника; за стройными ножками, ловко перебирающими под коротенькой джинсовой юбкой; за пластичными взмахами рук, равномерно рассекающими воздух, и даже за подпрыгивающими