все мои братья красивы, но среднему досталась та настоящая мужская красота, от которой девочки текут моментально. Я не знаю ни одной девушки, которая бы не переспала с ним или хотя бы не пыталась этого сделать.
Странно, конечно, знать такое о собственном брате, но мы довольно открыты друг с другом. Так бывает, когда долго живешь вместе в одном доме, а рядом нет матери, которая объяснила бы, чем сестры отличаются от братьев.
Впрочем, меня это устраивает. Я вовсе не имею ничего против женских штучек – меня не напрягают девушки, которые хотят быть красивыми, или женственными, или сексуальными – да какими угодно. Я просто не хочу, чтобы со мной «обращались как с девушкой», что бы это ни значило. Я хочу, чтобы со мной обращались как с Аидой, в любом случае. Ни больше и не меньше.
Аидой, которая сходит с ума от скуки.
Аидой, которую уже клонит в сон.
Аидой, которая начинает искренне сожалеть, что побеспокоила Гриффинов, раз теперь она будет заперта здесь до скончания веков, пока papa и Фергус говорят, и говорят, и говорят…
И вот, наконец, спустя почти три часа, оба мужчины выходят и выглядят они мрачными и смирившимися.
– И? – спрашивает Данте.
– Мы договорились, – отвечает papa.
Звучит, словно судья выносит свой приговор. Мне не нравится ни его интонация, ни выражение его лица. Отец с горечью смотрит на меня.
Когда мы направляемся к выходу, он говорит Неро:
– Возьми мою машину. Я поеду домой с Аидой.
Брат кивает и садится в отцовский «Мерседес». Данте забирается на водительское сиденье своего внедорожника, а papa устраивается сзади со мной.
Мне определенно это не нравится.
Я поворачиваюсь к нему, не утруждаясь пристегнуть себя ремнем.
– Ну что? Что вы решили?
– Через две недели ты выйдешь замуж за Кэллама Гриффина, – говорит papa.
Это так нелепо, что я смеюсь – странный лающий звук быстро смолкает в тишине машины.
Papa наблюдает за мной, и морщины на его лице кажутся глубже, чем когда-либо. В тусклом свете салона его глаза кажутся совершенно черными.
– Ты шутишь?
– Я абсолютно серьезен. Это не обсуждается. Мы договорились.
– Я не собираюсь выходить замуж! Тем более за этого психопата.
Я смотрю в сторону водительского сидения в поисках поддержки от Данте. Он смотрит прямо на дорогу, крепко стиснув руль.
Отец кажется утомленным.
– Эта вражда продолжается слишком долго, – говорит он. – Это уголек, который продолжает тлеть, постоянно вспыхивая пламенем и сжигая дотла все, ради чего мы работали. Во время последнего такого возгорания ты потеряла двух своих дядей. Гриффины стали причиной того, что наша семья меньше, чем могла бы быть, – и наоборот. Слишком много людей погибало с обеих сторон из поколения в поколение. Пришло время это изменить. Пришло время обратить этот процесс. Мы встанем плечом к плечу и будем процветать вместе.
– Почему ради этого я должна выходить замуж? – кричу я. – Это ничего не изменит! Потому что я собираюсь убить этого ублюдка в ту же секунду, как увижу!
– Ты