ремесленникам. Понемногу нам стали давать работать самостоятельно, делать “Пионерию”, ежемесячный журнал о детях и для детей, когда-то придуманный Аршей Ованесовой».
«За пять лет работы на хронике, – вспоминал Рязанов, – мне довелось побывать во многих интереснейших местах нашей страны. Я путешествовал по Сахалину, Камчатке, Курильским и Командорским островам, плавал на китобойной флотилии, снимал краболовов в Охотском море, прославлял нефтяников Кубани и путейцев Октябрьской железной дороги. Моими героями были дети и спортсмены, рабочие и писатели, рыбаки и пограничники, ученые и оленеводы. Перечислить всех людей, с которыми я встречался, которых узнал, с которыми подружился или поссорился, невозможно. Это было время стихийного накопления жизненного материала».
Рязанову и Фоминой (теперь уже счастливым супругам), а также их верному другу Катаняну впервые за несколько лет ежедневного насыщенного общения пришлось без конца разъезжаться друг с другом по разным уголкам Советского Союза. Тогда между ними завязалась интенсивная переписка.
10 июля 1950 года после своей первой киноэкспедиции (в Армению) Эльдар писал Василию, в то время снимавшему хронику в Ашхабаде:
«Перед отъездом из Еревана был на рынке и купил своей Пенелопе босоножки на пробке. Кажется, они ей понравились. Теперь о сюжетах, которые я снимал. Первый со скрипом пролез в “Пионерию”, а второй – о гл. архитекторе города на просмотре не приняли и отправили в летопись. Но я не теряю бодрости и оптимизма и на просмотре вполне резво защищал свое говно. Сейчас на студии хотят дать августовскую “Пионерию” кому-нибудь из молодых. Все началось из-за того, что Швейцер, Рыбаков и Бунеев написали письмо в ЦК о нетерпимом положении молодых в кино. В Министерстве сейчас зашевелились на этот счет. Меня сватают на “Киргизию” к И. Посельскому. Не знаю, что из этого выйдет, потому что он отмалчивается, а я не особенно настаиваю. Как температура? Что снимаете? Как поживает съемочная группа? Пиши подробно обо всем.
Целую, Элик».
7 августа Катанян, все еще находившийся в Туркмении, получил от Рязанова следующее письмо:
«Дорогой Васенька!
Растут ли усы? Потеешь ли ты по-прежнему? Как снимаешь? Как Кармен, Медынский? Пиши подробно и не издевайся над нами на туркменском языке. Я так и не смог перевести твоих туркменских иероглифов.
Я ездил в Иваново снимать сюжет в интернациональном доме, где живут дети антифашистов. Снимал я там отъезд тридцати китайских ребят на родину. Сюжет получился не оч. плохой, люди говорят, что нравится. Завтра суд: общественный просмотр. Но нет головного сюжета и как назло нет никаких пионерских событий и нет погоды, чтобы организовать что-нибудь. В общем, журнал сделаем: Люта напишет текст, Штильман зазвучит и Хмара заговорит… Зоя кончила работать над “Пионерией” со стервой Варейкис и сейчас работает с Кристи. Они делают выпуск о Румынской народной выставке. Первые три дня съемки – брак, сейчас всё переснимают.