у меня ступор. На стенах выключателей не оказалось, да и про электричество я тут ни разу не слышала. Попробовала на всякий случай хлопнуть два раза в ладони – мало ли тут сильный прогресс и процветает звуковое управление, но ничего ожидаемо не произошло. Пришлось звать на помощь Санни.
– Санни! – долбила я в деревянную межкомнатную дверь кулаком. – Иди сюда!..
В общем, ларчик просто открывался. Ни о каких батарейках тут речи конечно же не шло, впрочем, как и об электроэнергии, а вот питающие артефакты использовались повсеместно. Чтобы погасить свет, следовало вытащить кристалл артефакта из специальной выемки, а чтобы включить – поместить его обратно.
– В следующий раз не уходи, пока я не лягу, – повелительно заявила я. – Ты же не хочешь, чтобы я упала и разбила голову, пока в темноте вынуждена буду добираться до кровати.
Нет, я была абсолютно уверена, что именно об этом верная герцогу Санни и мечтает денно и нощно, но пора было недвусмысленно начать показывать зарвавшейся девчонке, кто тут леди. В конце концов я даже в глаза не видела эту их пострадавшую Светлость, а единственным человеком, на которого у меня бы поднялась рука, был мой муж, Андрей. Вот уж кого я бы с удовольствием прибила и не пожалела ни капельки.
Ночь прошла спокойно. Видимо, действовала еще магия менталиста и целителя, а может выпитые перед сном настои помогали, вопреки моим скептическим ожиданиям, а вот утром начался мой персональный ад. Все тело крутило и ломало, от нестерпимой боли хотелось выть и кататься по полу. Меня попеременно бросало то в жар, то в холод. А еще было страшно. Так страшно, как могло быть страшно животному при приближении хищника, но точно не человеку. Хотелось спрятаться, убежать, спасти себя, неважно как, но двери были заперты, а в этой абсолютно чужой комнате я не чувствовала себя в безопасности. Казалось, отовсюду за мной следит всепроницаемый взгляд неизвестного врага. Прищуренные глаза женщины вон на той картине смотрели с ненавистью и презрением, из щели под дверью веяло опасностью, а витые толстые шнуры занавесок так и грозили придушить.
Скуля побитой собакой, я забилась к изголовью кровати, прижала к груди подушку, будто та могла действительно защитить от неизвестной угрозы, и принялась трястись от страха. Сознание путалось. То мне виделась давно умершая мама, которая тянула белые, безжизненные руки, больше похожие на ветки, и звала к себе, то голоса в голове снова обсуждали убийство герцога, хвалясь, как много крови удастся из него пустить, то дикие хищники скреблись смертоносными когтями в окно.
Я визжала, зажимая уши ладонями. Плакала, буйствовала, катаясь по кровати, кажется, даже крыла родным русским матом прибежавшую на шум Санни, отбивалась от чьих-то рук, что хотели меня схватить и утихомирить. Видения плотно переплелись с реальностью, и я уже не различала, где начинается одно и заканчивается другое. В затуманенном рассудке билась единственная оформленная мысль: мне грозит смертельная опасность.
Закончилось все тем, что меня