быстро стал взрослым и изменился.
Эвелина любовалась дочерью, которая была так на нее похожа: те же черные, как горная ночь волосы, сияющие миндалевидные глаза, прозрачная нежная кожа. Девочка улыбнулась. Она привыкла, что мама любуется ею каждую секунду.
Их прогулки пролетали незаметно. Уже начинало темнеть, когда минуты их счастья прервал приближающийся воин Гряды:
– Моя госпожа, приехала неожиданная гостья, супруг приглашает вас в большой зал, – обратился к леди Николас Лоуни, высокий статный черноволосый мужчина, с аккуратно выбритой бородой.
– С каких пор ты у него на побегушках? – с легкой досадой в голосе спросила женщина.
– Нас посетила леди Форейн. – словно не слыша вопроса, ответил Николас.
– Как так? – не дожидаясь ответа, леди Гряды, с дочерью на руках, поспешила в замок.
В большом зале накрывали стол. Во главе стола сидел муж Эвелины, лорд Дункан Грэнтсби, по левую руку от него – Неолия Форейн, ее единственная и горячо любимая племянница.
– Лия, девочка моя! – поставив дочь на ноги, леди Гряды обняла девушку, которая отличалась свойственной их роду красотой. Эвелина надеялась, что ее маленькая дочь тоже унаследовала эти высокие скулы и тонкую талию. – Что случилось?
– Моя прекрасная леди, – раздался бархатный голос супруга и женщина замерла. Лорд Дункан держал в руках кубок вина и смотрел на жену. Глаза мужчины будто гладили ее волосы и каждую морщинку на лице. – Эва, прошу тебя, присядь и мы все обсудим.
– Да, милорд, – женщина опустила глаза, взяла на руки дочь и присела за стол напротив племянницы.
Лорд Дункан молча следил за каждым ее движением, с улыбкой на устах. Когда Эвелина с дочерью уселись, он заговорил:
– Леди Неолия Форейн прибыла к нам сегодня на закате, загнав в мыло лошадь, чтобы прибыть засветло. Наша племянница успела рассказать о том, как их посетил сэр Бенджамин с посланием от ее отца, в котором сообщалось о крайне тяжелом состоянии принца Диккорда. Леди, рыцарь и несколько воинов предела отправились в Амадон, ведь бедный мальчик хотел видеть любимую сестру. Возможно проститься с ней, – каждое слово было произнесено с идеальной интонацией, будто лорд Гряды предварительно репетировал речь. Он поворачивал голову то к одной леди, то к другой, театрально жестикулируя, любуясь собою со стороны. Его светлые длинные волосы были аккуратно зачесаны за уши, карие глаза полузакрыты. – Однако, – продолжал Дункан Грэнтсби, – на ночной стоянке с их скромным отрядом произошло нечто страшное. Именно на этом моменте рассказа леди Неолии, ты, жизнь моя, прервала нас своим столь грубым появлением, – на последних словах он слегка покачал головой и скривил губы. Эвелина растерянно смотрела на блюда, расставленные на столе. – Что же произошло дальше? – обратился Дункан к своей гостье.
В это время подали ужин, и они приступили к трапезе. Неолия, изрядно проголодавшись в дороге, позволила себе