Малович быстро и свободно выдернул у него из-за пояса обрез и отошел на шаг. Урка даже пошевелиться не успел.
– Сейчас, ребята, тихо, неторопливо идём вон в тот «Запорожец». Но сначала надеваем браслетики. Сами. Слуг вам не прислали, потому как масть у вас – гопники обычные, а слуг мы берём только на «законников».
– Мусорок? – удивился Штырь. – А с виду приличный спортсмен-амбал.
Малович передал Косте пару наручников, тот их нацепил сначала Штырю, потом себе.
– А чё за движуха у вас? Шмон плановый? – спросил Штырь. – Мы с корешем Сугробом не жиганы. Так, урки, щипачи мелкие. Да на «бану», бывает, «савойки» тырим у тёток, да «сидоры» у мужиков. Не центровые, короче. Чего нас ломать? За «шмаль»? Так мы не продаём, сами курим. Чего надо-то, начальник?
– Паспорта есть? – капитан держал два дула обреза на уровне груди Штыря. -Крикните своим, чтобы притащили.
Костя позвал какого-то Боба. Вышел маленький толстый мужичок лет сорока.
– Там в схроне паспорта наши. Притарань мухой.
Малович через минуту изучил паспорта. Судимости были внесены.
– А чего тебя, Дима Устиненко, из Ужгорода сюда принесло? А тебя, Сугробин, аж из Вологды?
– Так сидели тут. В «четвёрке» вашей. Откинулись, да и остались. Здесь тоже лафа.– Улыбнулся Дима-Штырь.
– Щипачи, значит? – засмеялся Малович. – А обрез щипачу на какую надобность? Или ты, конечно, его час назад нашел на дороге и хотел нам отнести как честный гражданин?
– Вот! Так оно именно и есть! – подхватил мысль Дима.
– Ну, раз уж не успел сам принести, то я его изымаю, как твой собственный незарегистрированный. Ношение и хранение совершенно нелегального незарегистрированного огнестрельного оружия, – усмехнулся Малович.– Статья такая есть. Год мотать, и то если от стволов твоих экспертиза следов не найдёт нигде.
Надо всё быстро делать, Дима. Нашел и бегом к нам. Даже в сортир не заходи. Торопись сдать опасную находку. Ладно, пошли в машину. Мы по другой теме. Поболтать надо. Вы должны эту тему знать по-моему. Если по теме говоришь дело, Дима, то я, считай, обреза твоего не видел. Сдам его на склад вещдоков, будто сам нашел в парке. Пойдет?
– Годится, – ответил Штырь.
Допрашивали их в разных комнатах. Тихонов доканывал Штыря. А Александр Павлович продолжал душевный разговор с Сугробиным.
– Век воли не видать, мы завалили только двоих, – Костя тёр ладонями красные щёки. Нервничал. – Четыре других «жмура» – это, клянусь, не наша работа. Можете зря время не тратить, чтобы нас на чужих «жмуриках» там отловить. Арапа не гоню. Честно базарю. А насчёт дядьки большого, нашего, так это очень серьёзный «мухомор». Не шнырь среди начальства. Бугор. Дядька наш, как вы, гражданин начальник, сказали, – ангелок. Я его тебе назову. Сдам. Но под прежний уговор. Обоим – признанка и явка с повинной, полное содействие и ксива следакам, чтоб статья была не дикая.
– Сто