я сам попробую, – попросил сын так жалобно, что Шура подумал чуток и отдал ему проволоку с карандашом.
– Туго наматывай и расстояние между витками пусть будет половина сантиметра. На целую спираль гляди.
Виталик пыхтел. Подносил карандаш с витками к несгоревшей спирали, даже на свет глядел и в конце принёс линейку, замерил расстояние между кольцами. Получилось правильно.
– Ну, теперь по длине сделай спирали одинаковыми, – Малович улыбался. – Обычными ножницами отрежь и под болты вставляй. Вот отвёртка. Прикручивай, когда отрежешь.
Ещё минут через двадцать Виталик затянул последний винт на корпусе и воткнул вилку в розетку. Утюг быстро нагрелся.
– Зин! – крикнул Малович. – Сын отремонтировал. Я только проволоку нашел. Так что, если меня шлёпнут на задании, мастер у тебя дома есть. Он и остальное научится ремонтировать. Да, сын?
– Ну, – кивнул Виталик.– Нас же в кружке техническом тоже учат. Правда, ты лучше объясняешь.
Позвонил Тихонов.
– Я придумал! – закричал он нервно. – Мы про Иванова забыли. Надо не допрашивать его, а по-хорошему за рюмочкой потолковать. Он почти всех знает. Может и тех, кто остальных убил. Или кто приказал. А будем знать его, то и где искать убийцу из него выбьем. А?
– А он где, Иванов? – насторожился Александр Павлович.
– Так я его два дня назад домой отпустил. Следствию он не нужен. Справку судмедэкспертизы с его паранойей я следаку передал. Он дело закрыл.
– Адрес Иванова знаешь? – закричал Малович. – Быстро на мотоцикл и к нему. И я выезжаю.
– Ты хоть ночевать приедешь? – Зина села на стул перед дверью. – Вот дал бог работёнку тебе. Вот почему милиционеры часто с женами разводятся.
– Что, тоже хочешь? – серьёзно спросил муж.
– Да ещё чего?! – засмеялась Зина. – Побегаешь ещё пару лет, а там повесят тебе две больших звезды и сядешь в кресло Лысенко для начала. Будешь работать с восьми до пяти. А потом и повыше потянут. Ты ж уникум. А я подожду. У меня самой в больнице – не сахар. Кровь, гной, кишки, вывернутые наружу. Хирургам всяких привозят. Ладно, езжай.
Подлетели Шура с Володей к дому Иванова одновременно. Тишина вокруг застыла такая, будто на окраину города набросили сверху огромную пуховую подушку. Даже собаки лаяли так, будто во рту у каждой было по кляпу.
– Свет не горит, – прошептал Тихонов. – Побежали.
Крупный как слонёнок Иванов лежал на середине комнаты лицом вниз. Руки он вытянул вперед. В правой была зажата ножка от табуретки. Сама синяя табуретка, разбитая в щепки, заполнила частями всю комнату. Тело утонуло в луже крови, которая уже начала сворачиваться.
– Вот же, падла! – неизвестно о ком выразился Александр. – Эх ты ж, мля!
Нельзя, Вова, было его отпускать. Сидел бы ещё месяц-два у нас, мог пожить ещё. Та же картина серии убийств. Он ведь из команды