Ива и подернула плечами. В замках из сказок, которые ей рассказывала Матушка, всегда жили злодеи – людоеды, разбойники, великаны. Связываться с ними не хотелось.
Охотник замотал головой.
– Нет. Это где-то здесь. Совсем близко…
И вдруг он сорвался с места и за пару прыжков оказался рядом с белым металлическим ящиком, торчащим из мусора.
– Помоги мне, – прохрипел он, а сам принялся ногами разгребать отбросы, чтобы освободить зажатую дверцу, украшенную картинками неестественно большеглазых зверей в человеческой одежде – и кому такое могло прийти в голову? На одной из стенок красовалась глубокая вмятина от сильного удара.
Белый ящик едва держался, и чем больше они раскапывали, тем сильнее он кренился набок. В любой момент он мог скатиться вниз по склону, и для Ивы осталось загадкой, как он вообще оказался так высоко.
В итоге Охотник не выдержал. Обхватив ящик двумя руками, он попросту выдернул его, как старый трухлявый пень. Часть мусорного склона сползла вниз, но большого оползня не случилось. Ива тут же подскочила к ящику и распахнула перекошенную дверцу. И отпрянула, когда к ее ногам выкатилось тело.
Это была маленькая и худая девушка в белых одеждах и с белыми как молоко волосами. Руки и ноги – тонкие, как веточки; узкие кисти с длинными пальцами… Ива сразу поняла, что она не человек. Черты лица вроде похожи, но все равно другие. Слишком правильные и красивые, слишком симметричные. И кожа – такая ровная и гладкая и такая белая, что Ива невольно вспомнила статуэтку пастушки из костяного фарфора, которую видела в комнате у кого-то из жильцов. При этом у девушки оказались абсолютно черные губы, чернее самых густых чернил.
Не успела Ива испугаться, что девушка мертва, как та распахнула глаза. С черных губ сорвался долгий стон, больше похожий на горестный всхлип. Охотник уже стоял рядом. Легко подхватив девушку на руки, он перенес ее в сторону от осыпающегося склона и осторожно положил на лист толстого голубого пластика – самую ровную поверхность, которая оказалась поблизости. Именно тогда Ива заметила на боку девушки расплывшееся пятно, словно кто-то плеснул грязной краской на белоснежные одежды. Глаза девушки снова закрылись.
– Ты знаешь, кто это?
Охотник кивнул.
– Одна из Белых Дев, я тебе про них рассказывал. Из тех, что танцевали в колокольчиках…
Ива поджала губы. Присев рядом с девушкой на корточки, она убрала волосы с красивого лица. Белая кожа оказалась странной на ощупь – не теплой и не холодной, очень гладкой. Ива как будто дотронулась до полированного дерева, а не до живой плоти.
Девушка вздрогнула и опять застонала. Ива отстегнула с пояса фляжку – там еще оставалось достаточно воды, которую она набрала в лесном ручье. Настоящей чистой воды, а не той ядовитой дряни, что текла через отравленный лес на краю Преисподней. Смочив водой палец, Ива провела по сухим губам, потом еще раз и еще. Охотник стоял рядом и не вмешивался, но краем глаза Ива видела, как он