выходить в море, не могу подрабатывать, у меня нет ни копейки дохода. Да ещё и пособие мне не положено. Вот, скажи, могу я быть согласен с этим?». У Сяохао спросила: «У вас нет ни копейки дохода? А как же субсидия людям старше 60‑ти лет в размере 60 юаней?». Чан сказал: «Я ничего не получаю». «Почему?». Чан вздохнул и сказал: «Чёрт меня дёрнул отдать свою прописку!»
Оказывается, более десяти лет назад посёлок собирал с жителей налог, который был непосильным бременем для Чана. Однажды, в порыве гнева, он решил бросить всё и уехать на северо‑восток к родственникам и оформить там регистрацию и прописку. Он отправился в полицейский участок и подал заявление о снятии с регистрации на себя и жену. Но на северо‑восток они так и не уехали, и не стали вновь оформлять прописку, просто сложили все документы у себя дома, зато теперь они не отчисляли налоги, поэтому чувствовали себя победителями и свободными людьми. Но они не знали, что несколько лет назад налог перестал взиматься, а правительство ещё и организовало для крестьян продовольственные субсидии, пособия пожилым людям, компенсации части затрат на лечение. Но всем этим он не может воспользоваться, не говоря уже о социальном пособии. Он был очень обеспокоен этим, и снова и снова ходил в отделение полиции, прося оформить прописку, но никто не хотел заниматься этим.
У Сяохао спросила: «У вас есть дети?»
Чан сказал: «Был сын, но в прошлом году он отправился на берег собирать моллюсков, внезапно началась гроза, и его ударило молнией. Не знаю, кому что плохого он сделал? Остались жена и дочка, но они живут своей жизнью, им не до нас».
У Сяохао знала, что Сишитан (досл.: пляж Сиши) изначально назывался Сишишэтан (досл.: пляж моллюсков мактра), потому что морской берег в том месте изобилует большими моллюсками мактра. С течением времени иероглиф «шэ» был утрачен, осталось современное название Сишитан. У этого вида моллюсков язык белый и мягкий. Неизвестно, кто и когда назвал их Сишишэ (досл.: язык Сиши). Более того, этот моллюск стал предметом приношения, который каждый год должностные лица уезда Юйчэн отправляют в центральный город провинции. Однако пляж Сишитана пологий и широкий, летом часто случается, что разряды молнии попадают в его влажный песок.
Въехав в деревню, У Сяохао спросила Чана, где находится его дом. Лао Чан, указывая вперёд, сказал: «Дальше, дальше». Когда они подъехали к стареньким, обветшалым воротам, Чан сказал: здесь. У Сяохао вышла из машины и вошла в дом. Внутри было грязно и бедно, не было даже телевизора. На кровати в углу лежала пожилая женщина с запавшими глазами, сразу было видно, что она больна. Чан вытащил пакетик с пельменями и положил ей на подушку, затем достал палочки, чтобы накормить её. У Сяохао спросила, что со здоровьем у его жены. Лао Чан сказал, что у неё заболевание лёгких и сердца, уже более 10 лет. У Сяохао достала свой кошелёк, в нём лежало 300 юаней, она вытащил две бумажки и передала их Лао Чану, сказав, чтобы он купил необходимые лекарства для своей жены. Чан взял банкноты и потряс ими в воздухе, обращаясь к жене: «Ты видела это? Всё‑таки хорошие