что наругал. Кто ж виноват, что я не знаю правил?». Хао Цзюань махнула рукой: «Какие к чёрту правила! Для того, чтобы просто открыть дверцу машины, ещё нужно докладывать о своём статусе? Этот Чжоу слишком много на себя берёт! Ты недавно начала здесь работать, а он перед всеми тебя так опозорил, это что за руководитель!»
Она заметила, что при разговоре у Хао Цзюань над верхней губой появляются вертикальные морщинки, делая её рот похожим на двустворчатого моллюска. В словах Хао Цзюань выразилась и её обида. Но она понимала, что не могла поддержать этот разговор, поскольку в посёлке все друг друга знали и обсуждали. Поэтому она просто указала на стоящий рядом стул, приглашая Хао Цзюань присесть.
Хао Цзюань села и снова заговорила: «Секретарь этот просто негодный человек! Это ж надо было устроить тебя именно в ту комнату! Не мог найти нормальную комнату?». Вчера по приезду У Сяохао пришла регистрироваться на получение комнаты в общежитии. Заведующий Лю Далоу дал ей ключи от комнаты и проводил до общежития, сказав: «До тебя в этой комнате жил бывший зампредседателя, он вышел на пенсию и уехал домой». В комнате было чисто прибрано, и она без колебаний застелила кровать своим постельным бельём. Она спросила Хао Цзюань: «А что не так с той комнатой?». «Там обитает призрак повесившегося» – сказала Хао Цзюань. «Что?!» – волосы встали дыбом на голове у У Сяохао и зашевелились.
Хао Цзюань рассказала ей, что это было где‑то в 80‑х годах. Сверху на должность секретаря‑референта прислали только что окончившего университет красавца‑парня. Секретарь парткома решил испытать его и в первый же день его прибытия приказал ему написать текст выступления, сказав, что завтра он должен выступить с этой речью на собрании по мобилизации производства в Санься. На следующее утро он обнаружил, что парнишка до сих пор не прислал ему текст речи, поэтому отправил к нему помощника спросить про текст. Помощник постучал в дверь, но никто не отвечал. Он вернулся и сообщил об этом секретарю. Тогда секретарь позвал ещё несколько человек и вместе с ними пришёл в общежитие, они стучали снова и снова и звали его по имени, но ответа по‑прежнему не было. Секретарю ничего не оставалось, как приказать выломать дверь. Когда, наконец, они проникли внутрь, они обнаружили парня повешенным на раме окна, а под столом валялся комок бумаги. Когда бумагу развернули, на каждом листе было написано лишь одно слово: «Товарищи» и двоеточие.
От ужаса по спине У Сяохао пробежали мурашки. У неё перед глазами встала картина, как на раме окна в её комнате высоко над землёй висит молодой парнишка.
Хао Цзюань сделала взмах рукой: «Да, люди на высоких должностях такие, замучают так, что и руки на себя наложишь. Тот парнишка повесившийся, только ведь приехал и знать не знал, что здесь и как, а секретарь ему сразу: на! А напиши‑ка ты речь. А он побоялся потерять лицо, и ничего лучше придумать не смог, как взять верёвку и порешить с собой. А другие? Проработают секретарём‑референтом у начальства долгие годы и задирают голову, и начинают