под нос мастер Барте, все еще водя глазами по строчкам.
– Звучит уже не так интересно, – вскинул брови Оливье. – Что там, очередной Шевальон с благотворительными концертами и попечительскими советами?
– Почти, – бросил мастер Барте, дочитал и наконец объяснил сыну: – Поль Анжус зовет на выпускной в Пальер-де-Клев.
– В Пальеру? – переспросил Оли, уже явно заинтересовавшись. – К рыцарям?
– Да. У них намечается юбилейный выпуск, и глава попечительского совета (да, не без этого, ты был прав) захотела, чтобы помимо традиционной ярмарки и мероприятий в де-Клев была более продуманная и разнообразная программа. Поль решил обратиться напрямую ко мне. Это его выпуск.
– Твой знакомый пальер? – В голосе Оливье послышался восторг.
– Да. Мы росли по соседству лет до восьми, а потом его отдали в Пальер-де-Клев на послушание. В юношестве переписывались. А в молодости я его там даже навестил. А у тебя какой-то интерес к рыцарству? – вдруг спросил мастер Барте.
Оли задумался.
– Нет, или да. Да, – ответил он словно бы сам себе. – Я видел одного пальера на дебатах. Он показался мне… уникальным: как типаж, как образ в обществе, где все так меняется. Вот.
– Хочешь поехать? – с замиранием сердца спросил мастер Барте и улыбнулся, когда Оливье неуверенно кивнул. – Тогда за чем дело стало? Меняем график! Вычеркиваем Вольту и Кампани, там все равно будет тухло, раз весь свет поедет смотреть выпускной турнир. Приедем даже пораньше: пока подготовимся, да и ты погуляешь. У Ле Гри опять же дела там, как всегда…
– Какие дела? – переспросил Оли.
– Да! – отмахнулся мастер. – Неважно, но тоже всем надо свыкнуться с погодой, обжиться. Все же большое мероприятие! Два дня на сборы – и выезжаем!
Оливье покачал головой и с ухмылкой посмотрел на своего взбудораженного старика. Отец так обрадовался его первому личному желанию за этот год, что сорвал несколько выступлений и собрался на далекий север страны. Оливье было приятно. Да и в землях Пальеры было просто чудесно, несмотря на суровость климата по сравнению с другими районами Эскалота.
Все еще стылая поздняя весна вынуждала Оливье надевать плащ, хотя привычные местные жители уже ходили в легкой одежде. Потрясающие места для прогулок и вдохновения были повсюду: от небольшой уютной деревушки до самого Гормова леса. Цирк расположился точно между замком и поворотом на деревню. Свежесть воздуха и первозданность природы настроили Оливье на нужный лад, и работал он в два раза усерднее. Отцу приходилось выгонять его из фургона на променады. В первый же вечер Оливье увидел, как Мэб Ле Гри надел свою синюю мантию, взял старый чемоданчик, больше похожий на сумку аптекаря, и покинул лагерь. Оливье догнал его на тракте.
– Не ходи за мной, Оли. Я не вернусь завтра, а может статься, и послезавтра не вернусь. Отец в курсе, но тебя он не отпускал, – объяснил Ле Гри, потрепав мальчика за рукав.
– Он сам настаивает,