Голос этот был измученный, охрипший, но голос взрослого человека, который принял решение.
– Да, Тетушка Гертруда, я решила, я это сделаю. Сделаю то зачем, тут голос на мгновенье дрогнул, но решимость тут же вновь вернулась, то зачем к вам пришла.
На Госпожу Гертруду смотрели полные уставшей решимости глаза, загнанного животного.
Такие глаза видел каждый кто встречался взглядом с лисой, которая отгрызла свою лапу, чтоб сбежать из капкана.
– Я вижу, спокойно сказала Тетушка Гертруда.
Мне нужно все приготовить, она вытащила из кармана на переднике, в котором была, продолговатый цилиндр из темно-коричневого стекла, закрытый пробкой.
Откупорив и протянув бутылек женщине, ведьма сказала.
Выпей это, только медленно, старайся, чтоб не попало на язык, а то вырвет.
Если захочешь выплюнуть, не смей, готовится оно долго и второго у меня нет.
И жди я скоро, когда почувствуешь боль, зови меня.
Элли послушно, хоть и с трудом, выпила черную жидкость.
Теперь, протянула ей маленький пучок травы Тетушка, жуй это.
Ты поймешь, когда хватит. С этими словами Старушка вышла, оставив Элли одну.
И время шло.
И шло, и шло, бесконечно. На самом же деле прошло от силы минут сорок, за это время сумерки, окутывавшие обезлюдивший город, когда Элли только постучала в дверь, постепенно начала сменять ночь.
Ночь черная и неприглядная, если бы не звезды. Ведь Мэджикшилд стоит в центре леса, здесь и днем-то не то, чтобы очень светло, а уж ночью и подавно.
Воздух наполнился звуками, присоединившимися к стуку дождя, это ночные обитатели леса просыпались в чащобах.
Где-то заухали совы, затянула песню волчья стая, заиграли на своих кроупизенонах и флейтах сатиры.
Прекрасные и пугающие звуки, но Элли их не слышала, только сидела напротив печи и нервно жевала травы, вручённые Тетушкой.
Она вообще ничего не слышала кроме стука своего сердца, и она бы не призналась позже об этом и на страшном суде, ей на мгновение показалось, что ее сердцу вторит еле заметный стук другого маленького сердечка.
На мгновенье в глазах у нее помутилось сердце застучало так, что наполнило стуком весь мир женщины.
Нет, нет, не правда она не слышала она не могла, она не хочет слышать тот другой стук. Она, она…
Вдруг накатила боль и тяжесть внизу живота и снова, и снова. Элли почувствовала, как по ногам что-то течет.
И снова боль еще сильней, намного сильней.
О нет, о нет я … я … рожаю! РОЖАЮ! Вспыхнула молнией в ее голове.
Те-виии-ту-вик-вик-шка !!!(будь проклят этот волшебный дождь) Полукрича полувизжа и хрюкая взмолилась женщина.
Откуда не возьмись ее уже подхватили старческие руки Тетушки Гертруды.
Приговаривая: «Идем, девонька, идем», ведьма завела ее в комнату, где уже лежали на полу белые простыни и стоял слегка парящий таз с теплой водой.
От потолка до пола в небольшом канате стояли два деревянных столба, поставив женщину между столбов, Тетушка сказала: