Тамара Геннадьевна организовывала себе развлечения – то «собери икебану за пять дней», то «сложи вещи в шкафу по новому модному методу». По средам она ходила в поликлинику, по воскресеньям – в Центр религии, в другие дни – по настроению: если самочувствие хорошее – можно навестить подружку или кино посмотреть.
За продуктами пенсионерка почти не выходила, если только чего-то особенного захочется, магазин от дома находился в двух шагах, а онлайн она заказывать не привыкла. Да и обед им приносили из кафе – это их управляющий Асиф так проявлял свою человечность, вроде как помогал старикам. Но Тамара Геннадьевна прекрасно понимала, что это надо больше ему, чем ей, – у них с дедом скромненько, но и без того всё было, а так только этому басурманину легче жилось, что, мол, доброе дело делает.
Неславян она не любила. В их времена всё по-другому было! Правильно было, хорошо. А сейчас что? Никакой искренности, никаких настоящих чувств – всех надо одинаково уважать, всем улыбаться. А за что ей чужих людей любить? Это они с мужем страну поднимали, а эти на всё готовенькое явились. И слова же им не скажи! Раньше они только грузчиками работать могли да на рынке помидоры продавать, а сейчас – хоть депутат, хоть телеведущий! Ерунду придумали, да кто ж её послушает!
А зря! Размышлять Тамаре Геннадьевне нравилось – сядет с чашкой чая у окна, на двор смотрит и сама с собой диалог ведёт, ко всяким интересным выводам приходит. Пару раз даже писала на сайтах анонимно, но там опять кто попало комментирует – не поняли её, заклевали. Вот и батюшка говорит: «Не лезь! Каждый сам себе голова, а свои мысли другому как подселишь?»
Больше всего на свете Тамару Геннадьевну заботило, что о них скажут другие. Не личная прихоть, а воспитание и жизнь сделали её такой мнительной. Людского осуждения она боялась больше, чем смерти, больше, чем болезни, и даже больше геенны огненной, что поджидала её в уже недалёком будущем – в этом пенсионерка не сомневалась.
С чем данный страх связан – Тамара отлично понимала, но побороть укоренившееся мировосприятие не могла. Поэтому в квартире, куда почти никогда никто не заходил, кроме них, была идеальная чистота, и она и дед выглядели с иголочки, всем соседям – помощь и улыбка до ушей.
Как же она устала!
2
Из комнаты донёсся хныкающий звук – муж проснулся. Надо его одеть, покормить и в кресло у ноутбука усадить. Он не плакса совсем, это вчера утрата у них случилась – Петюня помер. Вот дед и страдает – столько лет птичка с ними прожила… Да только что горевать? Скоро все там будем!
Тамара Геннадьевна посмотрела на часы – полтретьего. Так-то они оба с мужем ранние, но вчера дед так плакал, что пришлось снотворного дать. Сон – лечит, а утро вечера мудренее, конечно. Видимо, не рассчитала с дозой немного – шестнадцать часов Павел проспал. Зато она смогла спокойно подготовиться к сегодняшнему вечеру – всё спланировать, листьев жухлых горку присмотреть (подлый первый снег сделал их мокрыми и мерзкими), мешок только надо где-то взять.
Может, ей повезёт, и муж просто так хнычет, а о вчерашнем несчастье