в программе субботнего вечера Вуди-Холла шел какой-то фильм, смотреть который мне не хотелось, поэтому, оставив машину напротив, я заглянул в «Вотер». Всякому, побывавшему в этом зале шириной и длиной футов сто, с высоченными потолками, сразу бы стало ясно, почему, кроме как для того, чтобы отправить письмо и почитать «Кто есть кто», ехать в Тимбербург мне было незачем. Список всех товаров занял бы несколько страниц, поэтому я назову лишь сковородки, ковбойские шляпы, пятигалонные кофейники, рыболовные принадлежности, журналы и книги в мягкой обложке, оружие и боеприпасы, всевозможные бакалейные товары, пончо, седла и шпоры, сигары, сигареты и табак, охотничьи и кухонные ножи, ковбойские и резиновые сапоги, мужскую и женскую одежду, джинсы, поздравительные открытки, шариковые ручки, три стеллажа всевозможных лекарств…
По залу бродило около дюжины покупателей, а Морт Вотер, его жена Мейбл и сын Джонни хлопотали с ними. Я пришел не за покупками и не почесать язык, а для того, чтобы услышать что-нибудь полезное, поэтому, оглядевшись по сторонам, решил, что больше всего мне подходит смуглая женщина с жесткими черными волосами, разглядывавшая выставленные на прилавке туфли. Это была метиска по имени Генриетта, которая жила ниже по дороге, продавала контрабандные спиртные напитки и знала всех и вся.
Я подошел к ней и сказал:
– Привет, Генриетта! Держу пари, что вы меня не помните.
Чуть склонив голову набок и прищурившись, она спросила:
– На сколько спорим?
– Скажем, на доллар.
– Ха! Вы мужик мисс Роуэн. Мистер Арчи Гудвин. – Она подставила мне ладонь. – С вас доллар.
– Надеюсь, что вы не имеете в виду то, что я имею в виду, а раз так, то ладно. – Я выудил из бумажника купюру и протянул ей. – Приятная неожиданность – встретить вас здесь. Я думал, что в субботу вечером у вас отбоя нет от клиентов.
Генриетта перевернула купюру, чтобы взглянуть на обратную сторону, потом спросила:
– Это что, шутка? – И разжала пальцы.
Бумажка плавно полетела и опустилась на пол.
– Вовсе не шутка. – Я подобрал с пола пятерку. – Один доллар вы уже отработали. Остальное за то, что вы ответите на пару вопросов.
– Я не люблю вопросы.
– А кто их любит. Не о вас. Вы же знаете, что мой друг Харви Греве попал в беду?
– В большую беду, – кивнула она.
– Правильно. И еще вы, должно быть, знаете, что я пытаюсь помочь ему.
– Это все знают.
– Совершенно верно. И при этом думают, что я зря стараюсь, поскольку Греве виновен. Вы встречаетесь со многими людьми и знаете все слухи. Так и в самом деле все думают?
Генриетта указала на пятидолларовую бумажку в моей руке:
– Я отвечу, и вы заплатите четыре доллара?
– Плачу вперед. Берите, потом отвечайте.
Она взяла бумажку, опять повертела ее и осмотрела с обеих сторон, потом засунула в карман юбки и сказала:
– В суд я не пойду.
– Нет, конечно.