все стали расходиться по домам. Дядя со своей невестой оставались у деда с бабушкой ещё на четыре дня и обещали за это время зайти в гости к нам.
Вечером 1 января ждать автобус можно было крайне долго, если даже не бессмысленно, поэтому я с родителями возвращался домой пешком, шагая с подарками по снежным и полупустым улицам города. По пути нам встретилось несколько незнакомых человек, вынужденно блуждающих по улицам вслед за своими четвероногими меньшими братьями. Завидев нас, они все, как один, радостно восклицали: «С Новым годом!». Во многих окнах домов горел свет и из открытых форточек доносились застольные разговоры и смех.
Держа маму за руку, я шагал, сожалея, что праздник закончился так быстро и надо опять ждать целый год. В этот день я ощущал некое единение всей нашей семьи, которое представлялось мне дружным хороводом родных, крепко держащих друг друга и вращающих колесо жизни посолонь. Тогда мне верилось, что так будет всегда, но время-судья, вынося вердикт, решит иначе, разуверив меня в родных людях.
ГЛАВА 2. НЕПОСЛУШАНИЕ
Мама рассказывала, что я был спокойным и послушным ребёнком, и она никогда не имела особых хлопот со мной. Думаю, она просто очень сильно любила меня, а я всегда чувствовал, что нужен ей. Со своей стороны, я любил маму не меньше и эмоционально был сильно привязан к ней, что в результате порождало во мне страхи, самым сильным, из которых был остаться без неё.
Очень хорошо помню с детства, если мама задерживалась на работе и не приходила домой в привычное время, это вызывало у меня беспокойство и тревогу. А если же мама задерживалась на более длительное время, часа три-четыре, то я начинал нервничать и плакать, листая альбом с её фотографиями.
В наши дни, это может казаться глупостью, поскольку телефон есть под рукой практически у каждого, даже ребёнка, и связаться с человеком, находящимся в городе, не вызывает затруднений. Но во времена моего общежитского детства домашнего телефона у нас не было, а мобильные ещё не продавали, поэтому возможности сообщить или предупредить меня о своём несвоевременном возвращении у мамы не было. Когда мама задерживалась, конечно, я был не один дома, а вместе с отцом, но его присутствие никогда не придавало мне спокойствия. Вспоминая детские ощущения, я никогда не чувствовал надежности и нужности рядом с ним. Успокаивать меня он не имел привычки, мог только сказать типа «Хватит реветь!» или «Успокойся!».
В ноябре 1994 года мама сообщила, что ей необходимо лечь в больницу для удаления двух кист из нижней десны, которые обнаружились при лечении зубов. Не знаю, было ли решение родителей совместным или только мамы, но с отцом на это время меня не оставили.
– Пока я буду в больнице, ты некоторое время поживешь у бабушки с дедушкой, – сообщила мама, глядя на меня с улыбкой. – В школу и из школы правда придется ездить на автобусе. Они живут далеко, но ты ведь у меня уже взрослый! Справишься?
– Да. Справлюсь, – неуверенно ответил я. – А кошка? С кем она будет?
– Кошка поживет с папой дома, – ответила мама, а помолчав недолго,