там от всего мира и снова страдать в одиночестве. Боль разрывала меня изнутри, но я упрямо стоял на горячем песке и ждал, пока хоть что-то отвлечет меня от Авроры настолько, чтобы я смог сделать следующий шаг.
Стоя на пляже и борясь с охватывающей меня апатией, я рассматривал людей вокруг. Они наслаждались жизнью и даже не подозревали, что рядом с ними стоит человек, который в сотый раз подряд душевно умирает – тихо, никому не заметно. Я начал глубоко вдыхать морской воздух, который порывами накрывал меня, словно пытаясь привести в чувства. Мое внимание сосредоточилось только на этом ощущении. Шум волн укачивал. Я закрыл глаза и задержал дыхание. Через мгновение я ощутил ласковое прикосновение к своей щеке. В испуге я раскрыл глаза, но никого не увидел рядом. Сердце колотилось от страха, но мне стало легче на душе. Непонятно отчего я ощутил чье-то тепло. Только спустя пару секунд я понял, что по моим щекам текут слезы. Я смахнул их как что-то неестественное и противное и огляделся по сторонам. Никто на меня не обращал внимания. Все занимались своими делами.
Это происшествие заставило меня выйти из оцепенения. Я почувствовал, что могу двигаться. Впервые я решился раздеться до плавок, ожидая косых взглядов от красивых загорелых людей. Но всем было плевать, когда я обнажил свое бледное худое тело. Никто даже не глянул в мою сторону. Ну, разве что собака, пробегавшая мимо. Но и в ее глазах читалось безразличие. Это воодушевило меня настолько, что я даже рискнул искупаться в море. В последний раз я это делал, когда был еще подростком. На меня нахлынул восторг от бьющих волн, от того, как они укачивают меня. И самое главное – от запаха, который был не столь сильным, когда просто проходишь мимо пляжа. Мне словно в голову ударило детство. Ласковые волны облегчали боль, позволяя на короткое время забыть Аврору. Я нырял, пытаясь открыть глаза и рассмотреть подводный мир. Вначале не очень глубоко, а после так, что смог разглядеть дно и маленьких рыбок, снующих по дну туда и сюда. Ближе к вечеру я ощущал приятное жжение на коже. Но я добился того, чего хотел: благодаря сотне слоев кремов, мне удалось не обгореть.
Домой я шел со спокойным сердцем, уставший и с еще мокрыми волосами. Я брел вдоль пляжа в сторону дома. Солнце вот-вот должно было скрыться за горизонтом. От прохладного ветра у меня бежали мурашки. Я остановился на перекрестке, на котором всегда шел прямо. Что-то заставило меня повернуть вглубь города, а не идти как обычно по главной набережной. Мне не хотелось, чтобы этот день заканчивался. Я так давно не ощущал упокоения, что даже пускай оно было временным, я хотел продлить его. Я шел по освещенным мерцающей рекламой улицам, сам не зная куда. Я даже не видел этой части города. Неизвестные мне вывески и плакаты зазывали проходящих людей к себе. Я медленно брел, разглядывая каждую из них. Люди небольшими группами проходили мимо, не замечая меня. Они шумно разговаривали и громко смеялись. В этом гуле веселых голосов я почувствовал себя в своей стихии. Меня никто не замечал, но я был в центре всего.
В мгновение ока на меня свалилось озарение. Я остановился, когда