не надо, налей только Наде и Диме, – Наталья Сергеевна раскладывала плов на тарелки. – Костя, ты будешь? Или опять только салат и булку?
– Булку, – Косте поставили поближе тарелку с хлебобулочными
– За приезд? За гостей, Наташ? – прянул Иван Михайлович.
– Ладно, давай, только немного. Подожди, а почему четыре бокала?
– Ну, как почему? – Иван Михайлович налил и себе. – За руль я сяду только вечером. Это же так, вкус только почувствовать. Где я еще испанскую кислятину за пять тысяч попробую?
– Ой, Васильев, – Наталья Сергеевна покачала головой.
– Цена бутылки равняется двум моим стипендиям… Вот так, – я посмотрел на Надю. – Вы собираетесь каждый день меня поить?
– А что такого? Ты зачем к нам приехал, а? – улыбаясь, спросила Надежда, – чтобы весело провести время.
– А без водки нельзя, да? Чего, Катюх? – я обратился к ребёнку.
– Пошли поиграем?
– Катя, дай человеку поесть, – сказала Наталья Сергеевна, рассматривая бокал. – Кто виноват, что ты ничего не ешь? Иди с Костей поиграй. Надя, хлеба передай, пожалуйста. Спасибо. А ничего, вкусное вино.
– Сейчас, Катя, не переживай, быстро поем и приду, – проговорил я.
– Фу, кислятина. Наш коньяк лучше, правда, Дим? – обратился Иван Михайлович ко мне.
– Компот тёти Наташи лучше.
– Вот это правильно, вот это по-нашему, – заметила Наталья Сергеевна. – Добавку будешь? Не переживай, Надюха, ещё пару лет, и мелкие вырастут, будут так же есть, как Димка. Время-то как бежит, правда? Димка такой же, как Костя был, ничего не ел, всё за мамину юбку держался. А сейчас вот какой бравый парень. Сашка тоже как выросла за год! Совсем уже девушка.
– И не говори, мам. Время летит… Пап, налей ещё. Спасибо.
– Куда она так растёт? Вы с Машей в её возрасте ещё мелкими дурёхами были. Помню я, как вы огурцы у соседей воровали. Это же додуматься надо: к лыжной палке присоединить вилку и через открытое окно, через балкон у нижних соседей огурцы из банки вытащить. Как вы банку открыли, а?
– Да, были времена, – улыбаясь вспоминала Надежда. – Всё равно такими же дурёхами и остались. Ничего не прибавляется с годами здесь, – Надя постучала себя по виску.
– У некоторых, например, даже убавляется. Да, дед? Чего ты эту бутылку рассматриваешь? Всё равно же всё не по-русски написано. Да ты и не видишь ничего. Надюх, он же сегодня очки забыл на работе, представляешь? А флешку с дюже важными документами дома оставил. Вот как? Так что, дочка, ты наслаждайся моментом, пока у Виктора ничего не переключилось. В пятьдесят лет точно мозги переклинит.
– Всем спасибо, я пошёл к детям, – я положил тарелку в мойку.
– Подожди, а поговорить? Ты так и не рассказал про учёбу, как вы там живёте, про подругу ничего не сказал, – улыбаясь, говорила Надя.
– Да нормально живём. Нет у меня подруги, вернее, в том смысле, в котором ты спрашиваешь. Наговоримся ещё, вы никуда не денетесь, не изменитесь,