правду? Или мне нужно подлить побольше мёда в мои слова?
– Разумеется, правду. За этим я вас и позвал.
– Мы обречены, сударь.
Рука Грэймлока вздрогнула и поставила бокал обратно на стол. Он несколько мгновений молчал, потом кивнул.
– Мы позорно не подготовлены. Как в отношении флота, так и стратегии, – хмуро выдавил старик, устремив взгляд на Брейна. – Здесь, вы правы вне всякого сомнения. Но неужели нет никакого способа выиграть войну?
– Если не рассматривать вариант почётной капитуляции, то нет.
– Почётной капитуляции? – глаза Грэймлока блеснули. – Вы шутите?
– Отнюдь, сударь. Единственным выходом была бы прочная оборона, которая вынудит противника пойти на переговоры. Северная Корона не захочет втягиваться в длительную войну, теряя большое число солдат и кораблей. Я говорил сегодня об этом. Но меня не услышали.
Старик махнул рукой.
– Да, я знаю. Это я настоял на решении нашего адмирала. Потому что уже имел представление о наших возможностях. Мы не можем обороняться, милорд.
– Тогда вы знаете и мой ответ.
– А если нападение на ратерийское побережье всё же увенчается успехом?
Брейн усмехнулся.
– Успех будет. Первый месяц. Или даже два, – сказал он и покачал головой. – Пока армия и флот Северной Короны не ударят по нам. Думаю, именно столько времени им понадобится, чтобы собрать все силы.
– Полагаете, в Карбе известны наши планы?
– Полагаю, сударь, в Карбе готовились к войне уже давно. И атака на ратерийцев вполне предсказуема. Ведь они теперь союзники Северной Короны, но станут пушечным мясом. Хотя никто и никогда им об этом не скажет.
– Считаете, у нас завёлся шпион? – нахмурился Грэймлок.
– Шпионы были всегда, сударь. Это часть любой политики. Другой вопрос, что скоро у Северной Короны найдутся сочувствующие. И число ваших сторонников будет таять с каждым днём.
Пальцы старика стиснули бокал.
– Проклятье! Чего бы я только не отдал, чтобы вернуть назад последние десять лет! Мы бы многое изменили!
– Человеческую природу изменить не получиться, – улыбнулся Брейн. – Найдутся и воры, и предатели, и проходимцы. Честные люди опять окажутся в меньшинстве.
Грэймлок молчал. Он мрачно смотрел на бутылку вина, словно бы та могла ответить на все беспокоившие старого лорда вопросы. Но стекло лишь безмолвно взирало на него, не желая радовать ничем иным, кроме ароматного напитка, плескавшегося внутри.
Старик шумно вздохнул.
– И что, по-вашему, мне следует сделать, милорд Брейн? – глухо, будто бы из бочки, спросил он.
– Я бы посоветовал вам молиться. Конечно, если вы верите в святые небеса.
– Мои молитвы не услышат даже в аду, – криво усмехнулся Грэймлок и отхлебнул ещё вина.
– Мои, возможно, тоже, – кивнул Брейн.
Старик засмеялся. Было видно, что слова Мартина немного развеяли мрачные мысли, бродившие в его голове. Он взглянул на Брейна,