по пути было нечего, встречались меленькие пристани со старыми смолевыми лодками и облезлыми баржами, кривые деревушки на высоком берегу, кусты, протоки, песчаные косы.
На пароходе был буфет, где подавали чай и пироги с рыбой, рыбу жаренную, копченую, вяленную и уху стерляжью. Гулять на палубу он не выходил, не любил сквозняков и комаров. Несмотря на свежий ветер с реки, комары налетали тучами. Все время Николай Александрович просидел в каюте. Единственный городок по пути – Камень – он проспал и к вечеру второго дня был на причале в Барнауле.
Глава пятая
Город на жаре смертельно вонял серой. Шлак старых выплавок с сереброплавильного завода, рассыпанный по улицам, нагревался на солнце и парил ядами. Но в центре города было хорошо. Жители любили свой город и не ухаживали за ним, дома красили редко, оградки палисадников покосились, пыль на мостовой стояла столбом, а навоз раскатали телегами до самой окраины. Было в этом так много преданности и нежности.
Николай Александрович с первого взгляда полюбил Барнаул. Он попросил извозчика везти его в гостиницу по самым красивым улицам. Объехав пару кварталов, они выехали на площадь. Извозчик оглянулся и сказал.
– А это уголок Петербургу. Правда?
Добряков мотнул головой, а сам подумал: «В каком это месте такой Петербург, может, на Пряжке где-нибудь?» В такие дебри казарм и дешевых проституточных его не заносило. Они покатались еще и, наконец, приехали.
– Вот барин, лучшие номера. «Ялта» – первостатейный хотель! Комариков, правда, будет многовато, от реки близко.
Отель оказался приличным, маленьким и скромным, но уютным и чистеньким. Крупная дама, видимо, из российских купчих, встретила его приветливо, номер ему понравился и он отблагодарил горничную небольшими чаевыми.
– Благодарю покорно, к вашим услугам в любое время. По всем вопросом обращайтесь, буду стараться быть вам полезной.
Такая любезность и открытость понравилась молодому человеку, и он спросил с излишним рвением:
– А невесты в вашем городе есть?
Дама покраснела. Стало понятно, что у нее есть ответ, но она себя сдерживает из скромности и почтения к постояльцу.
– Столоваться можно у нас в буфете или в ресторане по Московской. Все лучшие заведения у нас на рисунке у выхода написаны. Если прикажите, можно и в номер подать. С доставкой, так сказать, курьером, не из Парижу, конечно, но кухня отменная, все с душой готовят. Если господин будет скучать, можно пригласить даму для развлечений.
– Спасибо, – ответил он и присел в кресло.
Горничная попятилась в дверь и, не смотря на свои внушительные габариты, ловко вписалась в проем, не задев косяков.
Отдыхая с дороги, лежа на кровати, уставившись в мелкий рисунок пестрых обоев, Николай Добряков ни о чем не думал. Он проехал пол-империи, теперь предстояло отправиться дальше, и этот путь казался не таким страшным, как был