чем дальше, тем завлекательнее, всё более горяча ухажёра.
Меж тем установилось пекло.
Олег разделся до плавок, вынес кинооборудование и карабин на палубу и принялся с ними возиться. Сначала перепроверил аппаратуру. Затем принялся за любимое дело – полная разборка-сборка оружия.
Рафик, припав к девичьему ушку, азартно нашёптывал. Виталина, выставив локоток, удерживала нетерпеливого, норовившего притиснуться поближе казаха.
– Бероев! – окликнула она. – Рафик предлагает ночное купание на пляже. Уверяет, что на всю жизнь память. Как тебе, слабо в студёную воду при свете полярной луны?
– Слабо! – подтвердил Бероев.
– Ну и лопух! – Раздосадованная Виталина поднялась, выдернула полотенчико из-под Кучума. Отмахнулась от горячего шёпота. – Ладно, ладно! Сказала же: к вечеру поглядим на ваше поведение!
Проходя мимо увлечённого работой Олега, фыркнула и скрылась в каюте.
Рафик вернулся к Бероеву.
– Вот ведь коза игривая! Аж зубы сводит. Видно, что вся сочится. А всё-таки для порядка хорохорится.
Бероев нахмурился – пошлости он не терпел.
Меж тем Кучум, решивший, что оператор ему не соперник, принялся не стесняясь делиться планами.
– Только бы к вечеру на бережок затащить. Там уломаю. А после на баржу, в каюту! – Он аж зажмурился в предвкушении.
– А охрана? – Олег показал на якутов.
– Зверьё-то при чём? Ещё не хватало в кубрик их пускать. По тюфяку к борту кину. Там и жить будут.
Прежде чем скрыться, ещё раз скосился на каюту, где мелькнул силуэт Виталины.
Мучился и Толян. Этот на красавицу-девку не замахивался. Даже не поглядывал. Он рубил сук по себе. Измаявшийся без женщин, на свой лад обхаживал посудомойку. Не отбила охоты даже тряпка, которой огрели его поутру.
Фёдоровна, похоже, привычная к подобным незатейливым приставаниям, отшивала ухажёра без нервов. Просто время от времени показывала мокрую тряпку.
Незаметно подступил удивительной красоты закат. Белое солнце в золотую каёмочку, и без того низкое, потихоньку, будто примеряясь, сползало с небесной голубизны в воду.
Всё вокруг – реку, горы, тундру – залило золотом.
Суровые, нависающие скалы из вечной мерзлоты по правому берегу превратились в причудливые позолоченные дворцы и замки. Будто их из морского песка слепили.
Левый, поросший зеленью берег заиграл изумрудом.
Бероев, ахнув, кинулся снимать.
Катер меж тем понемногу покрывал расстояние до «Сокола».
Планировали добраться к ночи. Оживление Виталины спало.
Она уже не кокетничала с Кучумом. Лишь изредка огрызалась, когда домогательства становились чересчур настырными. Вот уж в ком напору не убывало, так это в Рафике. Он искренне не понимал перемену в настроении лёгкой, казалось, добычи. И по мере приближения к полярной станции в натиске его всё больше проступали нетерпеливые, озлобленные нотки.
– Да ведь договаривались искупаться, – разносился по катеру нетерпеливый шепоток.
– Какое