в ней не подозревал, готовность из-за добычи торговать собой, это впечатление переворачивали.
Минут через двадцать к Бероеву подсел Кучум. Закурил подле.
– Ловко у тебя выходит, – оценил он операторскую сноровку. – Много где снимал?
– Приходилось, – коротко подтвердил Бероев.
Из кубрика выбрался Толян – потный, грузный, с пузом поверх распущенного ремня. С сытым, подобревшим прищуром глянул на солнце, подтянул пряжку. Закурил беломорину.
Сообразительный Рафик шаркнул глазами по пустой палубе.
– Отутюжил-таки тётку. Вот уж в ком никакого вкуса. На что попало зарится, – брезгливо бросил он.
Толян ухмыльнулся обидно.
– Баба и есть баба. Ты-то, эстетист хренов, и вовсе с Дунькой Кулаковой остался.
Он густо зевнул и вразвалочку отправился к борту – покурить.
Из кубрика выглянула Фёдоровна, зыркнула. Наткнулась на чужие, усмешливые глаза. Поняла, что попалась. Густо покраснела. Склонив голову, прошла в гальюн и принялась остервенело полоскать рот.
– Отсосала, что ли?! – подколол Рафик. Подмигнул Бероеву. – Не задаром хоть?
Фёдоровна вовсе запунцовела. Вскинула озлобленное лицо:
– Как же! Далась бы задаром! Ищите дуру.
– Дура и есть! – Рафик совсем развеселился. – Нашла кому верить. Наверняка стекляшку или медяшку подсунул!
– А это видал?! – Посудомойка выхватила из кармана жакета тряпицу, развернула. На широкой ладони лежал увесистый самородок.
Узкие азиатские глаза казаха расширились едва не вдвое.
– Это что? Этот тебе?! – выдохнул он.
– Нагляделись?! – Фёдоровна быстренько свернула тряпицу и пихнула за лифчик.
Повернувшийся от борта Вишняк, в свою очередь, переменился в лице. Вернулся.
– Говорено ж тебе, дурынде, было: никому!.. – прорычал он. – А ну, гони назад!
– Во тебе! – Вершинина отскочила. Ощерилась. – Только попробуй! Моё теперь. Отработала!
Озираясь на ходу, побежала в кубрик – прятать. Шагнувшего следом Толяна ухватил за рукав Рафик.
– Значит, всё-таки зажухал, жлоб?! – прошипел он. – Нам сказал, будто одни деньги были да цацка дешёвая. А сам эва чего! За это ответить придётся.
– Замучаешься спрашивать! – огрызнулся Толян, отчего-то смущённый. Оттолкнул Кучума. – Видал таких спрашивальщиков. Не вы! Я на себя всё взвалил. Мне и навар главный. А вы своё на халяву получили – и отвали! Выдача закончилась. Сунетесь с Генкой – люлей наваляю. Здоровья на обоих хватит.
– А ну как не хватит? – процедил Кучум. – Думаешь, если бугаина, так можно не по понятиям? Подлянки никому не спущу!
В ответ Толян демонстративно высморкался в палец, показал на густую соплю на палубе. Растёр каблуком.
Кучум метнулся в рубку к капитану Гене. Закричал гортанно. Гена хмуро кивал. Толян, набычась, покачивался в сторонке. Потом сцыкнул и вошёл следом в рубку. Начался общий, с размахиванием руками, крик.
Бероев