не ответила. Вместо этого она встала напротив меня и скинула свою пижаму. Шёлковая ткань скользнула по её шее, грудям и бёдрам, пока не упала на пол. Внутри меня бурлил фонтан возбуждения. Её тело, боже мой, тело было идеальным. Такое можно было увидеть только на обложках глянцевых журналов. На стройном животике были заметны небольшие кубики пресса; упругие груди выглядели как два идеально одинаковых холмика. Но самым привлекательным в ней мне казались её бедра, которые я, к моему великому стыду, грезил поразглядывать обнажёнными, едва встретив её. Даже не верилось, что у неё когда-то были такие клички как «Тушенка» и «ГОСТ».
Я потерял дар речи. Лера в эти секунды стала для меня тусклым огоньком едва потухшей свечи, в то время как Настя горела как тысячи огней, ослепляя своим тёплым светом. Она села на мои ноги, и я почувствовал жар её лона, от которого мой член был готов взорваться. Мне хотелось войти в нее, соединиться с ней и стать единым целым.
– Я помогу тебе, – шепнула она мне на ухо. Всё тело у меня покрылось мурашками.
Более я не сопротивлялся. Моё животное нутро взяло вверх. Все потаённые фантазии, что я ненароком воображал последние несколько часов, становились явью.
Я схватил её, повалил на кровать и, дрожащими от возбуждения руками, расстегнул пуговицу джинсов. Между ног у неё было так мокро, что я с лёгкостью вошёл в неё. Я был намеренно груб с ней, не вкладывая в свои движения ни капли нежности. Я никогда не занимался сексом с проституткой, но был уверен, если б до этого дошло, всё происходило бы точно так же. Но Насте, судя по всему, это нравилось. Она крепко вцепилась в мои бедра и сдавленно кричала, то и дело приговаривая полушёпотом моё имя как заклинание.
Вскоре я положил её на живот, прижал лицом и на этот раз взял сзади. В это мгновение мне почему-то вспомнилась одна статья, которую я вычитал из интернета. В ней рассказывалось про наших далеких предков: кроманьонцев и неандертальцев. Особенно я запомнил один отрывок про их беспорядочную половую жизнь. У них ещё не существовало таких понятий как муж и жена, и поэтому каждый мужчина мог без всяких обязательств сношать любую представительницу противоположного пола лишь для удовлетворения своих низменных желаний. Статью я эту вспомнил лишь потому, что прямо сейчас чувствовал себя таким вот пещерным человеком, решивший поставить удовлетворение своих потребностей выше супружеской клятвы.
Но я ничего не мог с собой поделать. Тело не принадлежало мне в эти минуты, а разум спал глубоким, пьяным сном.
– Можешь в меня кончить, я на таблетках, – сказала она, верно угадав.
Я так и сделал. Боль и злость, накопившаяся во мне за эти пару лет выплеснулись вместе с долгой нехваткой секса. Никогда в жизни я не ощущал такого сильного оргазма. Но кончив, я понял, что этого недостаточно. Перед глазами всё ещё стояли эти ужасные воспоминания: как Лера узнает новость о своем бесплодии, как она отказывается выходить из дому, помешанная на сыне и, как я, в конце концов, ломаю ему руку.
Ломаю руку собственному сыну.
И если алкоголь не способен