пустыми руками. Но это даже лучше, чем если бы я пришла с полными карманами украденной добычи. Моя, старая добрая, старушка не любит этого, поэтому всякие приятные безделушки, которые я доставала с таким трудом, приходилось выбрасывать или отдавать товарищам, у которых я «одолжила» разные мелочи.
Матильда и правда бывает злая, как шершень. Особенно, когда узнаёт, что я забавляюсь с чужими полупустыми кошельками. Она уверяет, что сейчас нет особой надобности в нашем ремесле. Денег, вырученные от продажи драгоценных камней, от консультаций, которые она дает всем желающим за небольшую плату, от антиквариата, от ценных бумаг, вложенных в недвижимость, нам с ней хватит на долгие годы.
Когда я пришла домой, Шершень выглядел рассерженным.
– Ну Матильда,– начала я с порога, – чем мне еще заниматься? Ты знаешь, кражи у меня получаются лучше всего! Это моя профессия. Я не художник, я не плотник, я – вор!
– Ты не можешь отличить свои навязчивые поступки от необходимости воровать. Я тебе повторяю, это не игрушки. Это твоя жизнь. Наслаждайся ею пока у нас хватает средств и сил. Будешь так прыгать, когда понадобиться, а не ради забавы!
– Я знаю…
Она сердито поджала губы. Ее милые букли укоризненно поглядывали на меня.
– Ну? – она уставилась на меня поверх очков.
– Что?
– Ничего не хочешь мне рассказать? Например, как прошел день?
– Отлично! – я плюхнулась в мягкое кресло.
На столе уже стоял горячий чай с сырным печеньем.
– Про камень, как обычно, никаких известий, – я взялась за чашку.
– Я тебя просила оставить это…
– Я не понимаю, как ты так быстро успокоилась? Я считаю нужным покарать мерзавца!
– Это могут быть два разных человека, – устало вздохнула Матильда и посмотрела на часы,– что-то внук давно не звонит, стервец такой, ну и ладно, не больно-то и хотелось.
Я поперхнулась чаем.
– Кстати, он скоро приезжает.
– Ты уже пятый раз это повторяешь. Твой ненаглядный – Нейт. Я помню.
– Когда вы последний раз с ним виделись, ты выдрала ему все волосы и даже брови ощипала.
– Ха-ха, это было лет 10 назад, даже больше. Я тебя жутко приревновала.
– И зря, да, и не забудь, он до сих пор не знает, чем занимается его любимая бабушка. И ты тоже.
– Да! Мы с тобой честные продавцы драгоценных камней. Хм, ты думаешь, твоя дочь ему ничего не рассказывала?
– Нет, Рита, видимо, слишком хорошо воспитана для такой матери как я. А Нейт уже полгода как настоящий врач. У него с отцом своя практика. Очень умный мальчик.
При этих словах я покраснела от злости. И со стуком поставила чашку на стол.
– Эль, ты как маленькая девочка! Как говорится: одна старая- это я, а другая дура- это ты.
– Ничего не могу с собой поделать. Это эмоции. Он приезжает раз в десять лет, и я места себе не нахожу от ревности.
– Ты тоже моя внучка, – сказала Матильда,– хватит дуться,