на наглого красавца терпения не хватило. Гнев, что её подленько поймали в момент душевной слабости, наконец заставил Любу защищаться.
– И не принесу. Не рассчитывай! – жёстко чеканила ровесница, шумно дыша носом и смело глядя в насмешливые чёрные глаза.
Сэро растерялся: из пугливой терпилы на мосту стрёмная девица переобулась в воинствующего ботана. Наблюдательный юноша подметил, что зубрилка явно не в духе: глаза болезненно красные, побелевшие губы поджаты, на бледных щеках красные пятна. Лицо человека, старающегося не расплакаться изо всех сил.
– Почему? – брякнул повеса, озадаченный резким отпором.
– Потому что ни черта не соображаю и сама списывала на уроке! Зря требуешь домашку – пользы будет ноль! Я бездарь в химии, понимаешь? – девушка созналась неожиданно, но грубо и прямо. Поспеловой стало плевать, что беседа с цыганом пошла не по плану, придуманным вчера во избежание новых проблем.
– Что-то не верится, – нахмурился Ибрагимов. – А что ты тогда на листке строчила как невменяемая?
– На листке?.. Ааа!.. Писала свои девичьи секреты, – выкрутилась Люба.
– Какие? – с любопытством прищурился брюнет.
– Не твоё пацанячье дело!
– Ммм!.. Ясно. Секреты твоего девичьего развратного сердца? – пошутил нахал, развеселившись с дурацкого диалога.
– Сам развратный! – вспыхнула, оскорбившись, Поспелова. – По себе людей судишь?
– Да нет! Просто читал, что самые развратные именно монашки, в число которых ты и входишь, – парировал цыган, придирчиво оглядев тихоню с ног до головы. И тут же понял, что зубрилка комментарий приняла близко к сердцу. Девушка потемнела, нахмурилась и замолчала. С миловидного лица исчезли все эмоции, кроме горькой, неподдельной обиды.
– Чего надулась? – посерьёзнел парнишка. – Расслабься! Я просто пошутил!
Школьница развернулась и быстро пошла прочь через вестибюль в зону младших классов. Сэро, недоумевая, посмотрел ей в спину, а потом решил пойти следом, расталкивая толпящихся учеников. Догнал он Любу в конце второго коридора, на повороте у лестничной площадки возле большого и малого спортзалов. Брюнет подрезал ровесницу на ходу и перекрыл дорогу.
Люба дёрнулась было обойти, но Сэро не позволил. Юноша без обиняков взял тихоню за запястье и указал на маленький пятачок под лестницей, ведущей к актовому залу.
– Слушай, это… Не обижайся на неудачный подкол! Поговорим? – цыган огляделся. – А то стоим на проходе.
Поспелова, не сказав ни слова, послушно ушла за парнем на площадку под лестницей. Школьники встали напротив друг друга. Ибрагимов изучающе глазел на сверстницу. Та, не выдержав бесцеремонного взгляда, отвернулась.
– Ты не прям монашка. Даже симпатичная! – наконец заговорил он. – Одеваешься, правда, не очень. Без обид, врать не буду.
Цыган развёл руками. Люба покорно промолчала.
– Вообще-то я не за химией подошёл, – продолжил Сэро. – Это так, к слову пришлось. Разговор надо