дождаться, когда мы наконец-то уйдём и они продолжат играть в карты, которые всегда лежат на столе.
Когда мы уходим, отец нас провожает, берёт маму под руку и тихо ей говорит, чтобы она принесла ему ещё денег, так как нужно покупать лекарства. Мама молча кивает.
По ночам я иногда слышу, как где-то в доме плачет мама. Я отдаю ей все деньги, которые выручаю с продажи фотографий и музыкальных пианино, но их всё равно не хватает. Потихоньку из дома исчезают вещи. Сначала картины, статуэтки и другие красивые безделушки, которые когда-то дарили отцу на всяких партийных мероприятиях, затем предметы посущественнее: шкафы, кресла, сервант, магнитофон.
Эту зиму мы пережили очень плохо. На Новый год не было гостей и не было подарков, а под самый Новый год пропал из дома даже телевизор. Так что праздник мы не отмечали, просто поужинали и легли спать. Ночью я проснулся от грохота салютов и радостных криков за окном. Сестра лежала в своей кровати с открытыми глазами и смотрела в потолок, её лицо то и дело освещалось вспышками салютов. По её щеке ползла слеза.
ГЛАВА 14
«Мы с трудом пережили эту зиму, понимаешь?» – говорит мама отцу, который вернулся с больницы и целыми днями не выходит из спальни.
Кажется, он действительно болеет, потому что алкоголем от него больше не пахнет, а только лекарствами и выглядит он неважно.
Дома обстановка не очень, да ещё в добавок постоянно нет электричества. Его стали отключать во всём городе каждый день. Включают только утром и вечером на пару часов. Называется это явление веерными отключениями.
Я шатаюсь по району, не знаю чем себя занять. Вижу машину, от которой разлетаются громкие звуки, за ней бежит толпа ребятни, звук раздаётся из громкоговорителя на крыше. Иногда из окна высовывается рука и разбрасывает какие-то бумажки. Из громкоговорителя звучат какие-то слова, смысла не разберёшь, динамик сильно шипит, из потока слов с большим трудом можно разобрать только: «выборы» и «голосуем». Машина едет по району.
Когда эта процессия проехала мимо меня, оставив после себя на асфальте чёрно-белые бумажки, я нагнулся и поднял одну из них. На ней было плохо отпечатанное фото отца Дианы и крупное слово «голосуем», дочитать я не успел, так как меня кто-то толкнул. Я поднял голову и увидел, что это одна из наших бабушек соседок:
– Что встал прям на дороге? Что листовку читаешь? Отнеси лучше отцу, пусть полюбуется, как этот авантюрист в депутаты собрался. Были времена, когда твой отец не был размазнёй как сейчас, а таким вот проходимцам морду бил! Я помню!
Вот времена пришли, всякая нечисть в депутаты идёт, а наши со двора все рты поразевали и ведь выберут! Он же каждому по десять рублей пообещал, кто за него проголосует. Ужас, куда мир катится… – завершила соседка длинный монолог и пошла дальше по своим старушечьим делам.
«Почему она называет его авантюристом, когда он рэкетир? – подумал я – И кто такой депутат?».
Я свернул