что так тоже можно сделать.
Я сообщил ей о том, что мой лечащий врач отправляет меня в Лямалу на процедуры, которые продлятся двадцать один день, чтобы избавить таким образом мой организм от остатков недуга, все ещё дававшего о себе знать. Я с трудом мог передвигаться и сжимать пальцы, однако затянувшаяся болезнь не повлияла на мою мужскую энергию.
Она договорилась о встрече со мной 5-го августа в два часа дня, и я, как обычно, рассказал ей о том, что намереваюсь с ней сделать. При мне будет маленькая плеточка, так что, получив несколько ударов ею, Лили, вне сомнений, чтобы избежать дальнейших наказаний, сделается очень покладистой и не будет мне противоречить; со временем мне таким образом удастся сломить барьеры её стыдливости, которые, как я с готовностью допускал, были простительны и естественны.
Я проинформировал её и о том, что собираюсь покрыть поцелуями каждый уголок её тела, которое ей придется самым непристойным образом выставить напоказ перед моим похотливым взглядом; я даже просуну язык между щечками её попки и велю ей сделать то же и со мной.
– Да, дорогой! А что ещё… расскажите мне?
Я научил Лили брать мои пальцы в рот, облизывать их и сосать, а потом проделал это с её пальчиками.
– Гастон обычно целовал мне руки, – сказала она.
– Но он ведь не прикасался к твоим губам?
– Никогда! – беззастенчиво выпалила она. – Вы первый мужчина, который коснулся моих губ своими.
Она забыла, что уже рассказывала мне о том, как "бэби" учил её голубиным поцелуям.
После этого наше уединение вновь нарушалось до тех пор, пока Лили перед самым ужином не вышла набрать зелени к салату. Я следовал за ней по пятам и увидел роковую нить, выпавшую из платья и теперь волочившуюся по земле между её ног. Я шепотом сообщил об этом Лили; маман и папа были поблизости, за столом, поскольку ужинали мы на открытом воздухе. Девушка смутилась, неловко повернулась, сама наступила на ленточку, и неожиданный рывок заставил её подпрыгнуть от боли.
Когда ужин закончился, отчим в сопровождении Лилиан окольной дорогой повел меня к станции, чтобы ещё немного прогулять собак, и мы разговорились о работе девушки в качестве шляпницы.
– Полагаю, – сказал я, – что при составлении счетов вы иногда накидываете по несколько франков, если заказчица заведомо не отличается сообразительностью?
– Никогда, – ответила Лили. – Я не стану обманывать представительниц моего же слабого пола. Грабить мужчин, это я ещё понимаю, но только не женщин.
Я навсегда запомнил это её неосторожное заявление.
Теперь речь зашла о замужестве, и Лилиан ещё раз сказала, что не допускает даже мысли о том, чтобы оставить своего папочку; при этом она прижалась к моему гостеприимному хозяину. Я ответил, что вполне могу это понять и что она права, оставаясь при нем, тогда как он, отпустив её на все четыре стороны, совершил бы глупость. Я добавил, что он избаловал её, но что муж возьмет над ней власть. Я, к примеру,