посмотрела на него затуманенным взглядом и зарыдала снова. Неизвестно сколько бы это продолжалось, но в момент, когда Ромка уже собирался выстрелить очередным веским аргументом, Джек предупреждающе залаял.
– Кто-то идёт! – заторопился мальчик, хватая подругу за плечи и ставя на ноги. Она поспешно вытерла лицо рукавом, развозя по раскрасневшейся коже неизвестно откуда взявшуюся грязь.
– На ловца и зверь бежит, – долговязый сплюнул и криво усмехнулся. Выглядел он бледнее, чем в прошлый раз, глаза впали, лицо стало казаться ещё более вытянутым.
– Может, ну её? – опасливо пролепетал толстяк, прикрывая рот платком.
– Больные дома должны сидеть, – огрызнулся Ромка.
– Зато вы двое выглядите слишком здоровыми, – не унимался главарь. – Как думаешь, Мих?
Варя не сводила глаз с мальчишки из параллельного класса, который ещё недавно так сильно ей нравился. Он всегда был настолько мерзким? Или это она была слепой? «Как та старуха», –холодок снова пересчитал позвонки. Она начинала привыкать к этому чувству.
– Они такие чумазые, – брезгливо поморщился Есин, – даже заразе противно к ним липнуть.
Варя бы непременно кинула в него чем-нибудь или ударила или сделала хоть что-то, но даже подумать не успела. С воинственным кличем Ромка кинулся на школьного любимчика и, протаранив его головой, повалил на землю. Кажется, он молотил руками, не глядя.
– Убери его! – скомандовал долговязый.
Толстяк помедлил, косясь на Варю, но главаря он боялся чуть больше. А, может быть, этот страх был немного привычнее, с ним он хотя бы знал, что делать. Поэтому большие ручищи схватили Ромку за плечи и оттащили его, брыкающегося и зло ругающегося по-цыгански, на безопасное для противника расстояние.
– Не смей его трогать, – процедила Варя сквозь зубы.
– Где-то я это уже слышал, – ухмыльнулся долговязый и подмигнул рычащему Джеку.
Девочка сжала кулаки, чувствуя, как в голове затуманивается. Если то, что сказала старуха, правда, у неё может получиться. Воспоминания, минуту назад приносившие только боль и отвращение, теперь дарили каплю надежды. В её разум снова просачивалась радость, как в тот день, когда впервые смогла ответить тётке Настасье. Нехорошее чувство. Недоброе. У неё не было времени о нём подумать тогда. А теперь нет смысла. Нужно только понять, как это делается.
Ягда.
Имя хлещет её по щекам усиливающимся ветром.
Ягода.
Злость разливается по всему телу кипящим ощущением превосходства.
Ярость.
Страх проступает в глазах противников.
– Ведьма! – Мишка выплюнул ругательное слово ей в лицо. – Это всё ты!
Звучало слишком знакомо, но откуда?
– Точно, – зашептал толстяк. – Хворь эта поганая из-за тебя пошла. Даже брата не пожалела, нежить!
Долговязый двинулся на неё, но сильный порыв ветра сбил его с ног.
– Беги, пока можешь, – её глаза сверкнули огнём, но сердце сжималось от сказанного. Будто и не она произносила все эти фразы.
Туман нарастал, тьма стояла напротив. Чернота грозила засосать