Ландо, я не шучу, прекрати СЕЙЧАС ЖЕ или на всю неделю останешься БЕЗ ТЕЛЕВИЗОРА.
– Без телевизора, – отчаянно прошипел Макс мне в ухо.
– Как думаешь, можно быть родителем и не стать злобным деспотом?
Я повернулась к нему: наши лица теперь разделяли считаные дюймы.
– Нет, – сказал он.
– Посмотри на мальчугана. Он счастлив. Ему весело. Бегает в парке, а не по проезжей части. Что не так?
Мы оба следили за Орландо, который бросился на траву и катался, как гончая, задыхаясь от истерического хохота. В обозримом будущем он определенно лишится телевизора.
– Наверное, ужасно грустно наблюдать за тем, как превращаешься в комок нервов. Вряд ли есть способ этого избежать, – продолжила я.
– Не заводить детей, например?
– Да, – сказала я. – Точно.
– Ты хочешь детей? – спросил Макс.
Лола предупредила, что так случается, когда ходишь на свидания после тридцати: темы, которые раньше не поднимались, теперь всплывали в течение первого месяца. Кэтрин посоветовала ставить в известность заранее.
– Да, – сказала я. – Хочу.
– Я тоже.
– И одновременно боюсь. Наблюдая за детьми друзей, я хочу своих и больше, и меньше в равной мере.
– Со мной так же.
Макс достал из кармана папиросную бумагу и табак.
– Помню, однажды на моих глазах моя крестница Оливия в приступе истерики стукнула свою мать по лицу. Наотмашь ударила ее по щеке, оставив синяк на скуле. Через три минуты малышка уже сидела в ванне, подносила резиновую уточку к материнским губам и говорила самым сладким голосом, какой я только слышала: «Мама, поцелуй уточку».
Он рассмеялся.
– У нее будет еще один ребенок. У моей подруги Кэтрин. Думаю, это самый веский аргумент в пользу рождения детей. Если бы все было настолько плохо, никто не согласился бы такое повторить.
– Почему твои родители не завели еще одного ребенка?
– Вряд ли мама по-настоящему хотела стать мамой, – сказала я. – Возможно, она внушила это себе, а потом, когда появилась я, осознала свою ошибку.
– Глупости.
– Да все нормально. Я на удивление спокойно к этому отношусь. Вряд ли дело конкретно во мне – она бы разочаровалась в любом случае. Вообще-то, мне ее жаль. Ужасно, наверное, родить ребенка, а потом осознать, что сделала неправильный выбор. Хуже всего, что ей пришлось молчать и хранить этот секрет всю мою жизнь. – Макс наконец скрутил сигарету и закурил. – А вот папа завел бы десятерых, если бы мог.
– Они спорили из-за этого?
– Нет, не думаю. Папа был счастлив наконец-то обрести семью. Они с мамой поженились, когда ему перевалило за сорок.
– А сейчас они счастливы?
Я взяла у него сигарету и глубоко затянулась.
– Я снова курю, и все из-за тебя, Макс. На прошлой неделе даже купила пачку – впервые за сто лет. –