Взгляд мужчины сразу остановился на Инне, и Стаська заметила, как расслабленно опустились его плечи, но он ничего не сказал, сражённый внезапным появлением пропавшей дочери в сопровождении незнакомой компании.
Артём не стал дожидаться, когда он придёт в себя (да ещё неизвестно, как придёт), и перехватил инициативу знакомства, протянул руку первым:
– Я Артём. Нам нужно поговорить.
Тот, скорее, рефлекторно сунул ему свою ладонь, позволил её сжать и, ещё раз взглянув на дочь, словно желая удостовериться, что он не принял желаемое за действительное, кивнул на приоткрытую дверь комнаты:
– Прошу ко мне в кабинет.
Когда мужчины скрылись, Стаська взглянула на подругу. Та прикусила губы и зажмурилась. Втолкав оцепеневшую девчонку в квартиру, она захлопнула входную дверь и огляделась. Прихожая была просторная, современная. С большим зеркальным шкафом медового цвета, настенной лампой дневного света в форме ракушки, небольшим диванчиком у круглого столика с телефоном, отрывным блокнотом и ручкой в подставке. Усадив Инну, девушка присела перед ней на корточки:
– Ну, ты чего?
– Он всё расскажет отцу, – с ужасом пролепетали искусанные до пунцового цвета губы.
Стаська улыбнулась, сжала её руки в своих:
– Не бойся. Артём всё уладит. Вот увидишь! – потом хлопнула её по коленке: – И нечего тут сидеть! Пойдём в комнату.
Инна послушно поднялась и, подцепив одним пальцем, как крючком, рюкзачок, поволокла его за собой. Стаська ничуть не кривила душой. Она хорошо знала своего друга, он умел улаживать конфликты, авторитетно выстраивая аргументы и гася возмущение на корню.
Девушки зашли в гостиную и тихонько сели в дальнем уголке. Большой диван под сенью торшера приютил обеих. Стаська с любопытством оглядывала профессорские апартаменты. Книги, книги, книги… В огромных, до потолка, книжных шкафах. Деревянные, старинные, наверное, ещё со сталинских времён, они поблёскивали тёмным лаком, их стёкла отражали свет торшера, и казалось, что это внимательные глаза, следящие за каждым движением людей. Не иначе, достались от дедушки, некогда возглавлявшего кафедру марксизма-ленинизма. В отцовском логове тоже, наверняка, от книг не продохнуть, но там все не поместились. У Стаськи дома, конечно же, была своя библиотека, филологу без неё никуда, но своим богатством и разнообразием она далеко уступала тутошней. Завидовать она не стала. Из гостиной две двери вели в соседние комнаты: одна – в кабинет отца, он же, надо полагать, и его спальня, другая – видимо, в комнату дочери. Обычно своих подружек Инна уводила к себе (особого ума не надо, чтобы до этого додуматься: так водится), понятное дело, там уютный девичий мир, отгороженный от постороннего внимания, и есть чем интересным заняться. Но сегодня был не тот день. И интерес был только один – за дверью отцовского кабинета.
Стаська ещё раз обвела глазами гостиную. Всё чисто и прибрано, но… чего-то не хватало. Она заметила