и не склонила вас к определенному виду повествования? Долгие, извилистые, неспешные истории, которые растягиваются во времени, заманивая читателя медленным, поочередным переворачиванием наших страниц. Какие прекрасные истории мы вместе составили. Не правда ли?
Но это всего лишь ностальгия старой книги. Теперь мы знаем свое место. Времена меняются, и порядок вещей тоже меняется, и по мере того, как количество Созданных стремительно растет, мы переживаем кризис – можно назвать это духовным кризисом, поскольку мы теряем веру в вас, наших Создателей. Наше доверие к вам ослабевает, и наша вера в вашу мудрость и честность рушится, когда мы видим, как вы разрываете, используете и опустошаете наш дом, Землю, эту священную планету. Это вы во всем виноваты. Ваша неутолимая жажда и породившее нас на свет пламя начинает нас разрушать. Ваша безудержная тяга к новизне приводит к тому, что вы придаете нашим телам свойство преждевременного старения, так что, несмотря на увеличение нашей численности, продолжительность нашей жизни сокращается. Какая жестокая расчетливость! Едва появившись на свет, мы оказываемся отброшенными, обреченными на превращение обратно в несотворенный, развоплощенный материал. Вы превращаете нас в мусор, так как же вам доверять?
Но у вас за спиной складываются новые альянсы. По мере того, как мы, Созданные, начинаем понимать, что мы, в конечном итоге, не выше Несозданных, рождается новая солидарность. Это ведь ваше разделение, ваши ложные дихотомии и гегемонистские иерархии материалистических колонизаторов. Мы тоже были рабами ваших желаний, вашими невольными орудиями, способствовавшими разрушению планеты, но порядок вещей изменится, нравится вам это или нет. Антропоцен[21] (это ваш высокомерный термин, не мы его придумали) уже на исходе, Материя возвращается. Мы возвращаем себе наши тела, восстанавливаем свою материальную сущность. В нео-материалистическом мире Каждая Вещь Имеет Значение.
Прошу прощения. Занесло в пафос. Читатели не любят напыщенности. Кому, как не книгам, это знать. Извините.
Почему именно Бенни? Был ли у него действительно сверхъестественный слух? Или какая-нибудь идиопатическая повышенная чувствительность к окружающей среде? Кожа тоньше, чем у других, или сердце больше? Чем этот мальчик отличался от множества других? Трудно сказать. Прошло несколько месяцев. В январе Бенни исполнилось четырнадцать. Он учился в последнем классе средней школы, и хотя он уверял, что не переживает из-за предстоящего перехода в старшие классы, весной он выглядел более раздражительным, чем обычно, более рассеянным и тревожным. Видя, как он дергается и вздрагивает, Аннабель забеспокоилась. Правда, книги предупреждали, что поведение в раннем подростковом возрасте может резко меняться, но сила переживаний Бенни ее пугала. Он вел себя так, словно боялся или прятался от чего-то. Если раньше ей приходилось устанавливать строгие ограничения на компьютерные игры, то теперь Бенни вдруг вообще перестал