отец забился в конвульсиях, содрогаясь при каждом приступе влажного кашля.
Дрожащими руками, стараясь сохранять спокойствие, я раздавила листья пестиком. В ноздри тут же ударил острый аромат, похожий на запах зрелого сыра, смешанного с чесноком. Пусть это были маленькие листочки, но они таили в себе целебную магию.
Мой отец перегнулся через край кровати.
Хэннон тут же подскочил, сел рядом с ним и поднял ведро с пола. Он помог отцу наклониться над ведром и опустошить желудок. Я прекрасно знала, что в рвоте будет кровь.
– Сосредоточься, – тихо приказала я себе, стряхивая две капли дождевой воды с кончика пальца на раздавленные листья. Я собрала их глубокой ночью. Похоже, это придавало эликсиру особую силу.
Сделав это, я подсыпала другие травы, которые было гораздо легче достать, – веточку розмарина, чуть-чуть укропа, щепотку корицы. И, наконец, я добавила ингредиент, который был почти так же важен, как и эверласс, – целый, свежий лепесток красной розы.
Лепесток розы обязательно должен быть красным. Лепестки другого цвета действовали намного хуже. Я понятия не имела, какое отношение красные розы имеют к проклятию или демонам, но действие этого ингредиента увеличивало силу эликсира в десять раз. Это натолкнуло меня на мысль, что существуют и другие, еще не опробованные мной ингредиенты, которые могли бы подействовать как лекарство. Долгосрочное лечение, при котором нам не требовалось бы применять все больше и больше лекарств, просто чтобы получить те же самые результаты. Что-то такое, что полностью избавило бы от болезни. Если такое лекарство существовало, я могла бы его найти. Надеюсь, вовремя, чтобы спасти отца.
Его стон подстегнул меня. Прерывистое дыхание с трудом вырывалось из сжавшегося горла. По крайней мере, у него сильное сердце. Год назад у мамы случился сердечный приступ. Болезнь слишком сильно охватила ее тело, и сердце отказалось от борьбы. Тогда мой целебный эликсир действовал гораздо слабее, чем теперь. У отца есть больше времени.
У него должно быть больше времени.
– Честно говоря, Дэш прав. Нам нужно больше припасов, – сказала я, работая пестиком. – Наших растений недостаточно.
– По-моему, ты вчера утверждала, что ни у кого больше ничего не осталось?
– Не настолько, чтобы они могли этим поделиться, нет.
У каждого были больные родители и, возможно, кто-то из бабушек и дедушек, если не повезет. Лекарство требовалось всем.
– Ну, тогда где же ты… – Его слова повисли в воздухе. – Нет!
– У меня нет выбора, Хэннон. Кроме того, за последние несколько лет я много раз без проблем ходила на то поле. Даже ночью. Чудовище, вероятно, больше не охраняет Запретный Лес.
Мои руки начали дрожать, и я на мгновение остановилась и глубоко вздохнула. Одно дело, лгать Хэннону – доверчивая душа, он хотел мне верить, – но я не была настолько глупа, чтобы поверить в собственную ложь. То, что я больше ни разу не встретила Чудовище с того памятного первого побега, еще не означало, что