место.
Она закатила глаза.
– Думай что хочешь, Лэндон. Мне нечего тебе доказывать.
Мои голубые глаза не отрывались от ее карих, когда я приоткрыл губы и едва слышно произнес:
– Кудах-кудах-кудах.
Она хотела мне сопротивляться. Хотела снова пожать плечами и уйти, но между нами все было иначе. Когда один из нас толкал, другой толкал сильнее.
Она села, злобно мне улыбнулась и присоединилась к игре.
Игра началась. Спустя семь минут первые двое, хихикая, вылезли из шкафа – они выглядели ошеломленными и растерянными и улыбались, как безмозглые подростки, которыми и являлись.
Когда подошла моя очередь, я потянулся к бутылке, уверенный в том, что она остановится на нужном месте. Еще в четырнадцать лет я довел свои навыки вращения до совершенства – хотел поцеловать девочку, которая мне нравилась.
На этот раз рассчитывать на поцелуи мне не приходилось. В лучшем случае – на крик.
Бутылка вертелась, вертелась и вертелась. Взгляд Шей был прикован к стеклянному пивному горлышку. В тот момент, когда бутылка начала замедляться, я увидел, как Шей едва заметно бормочет: «Нет, нет, нет». Секунду спустя она остановилась прямо перед ней.
Круг начал охать и ахать, предвкушая, как два заклятых врага проведут в закрытом шкафу целых семь минут подряд. Все они ждали шоу, и я знал, что в тот момент, когда дверь за нами закроется, целая толпа людей будет прижимать к ней ухо, пытаясь выцепить обрывки того, что будет между нами происходить.
Я встал на ноги и жестом указал на Шей.
– Пожалуйста, – галантно предложил я. – Цыплята вперед.
Она нахмурила густые брови, поднялась с пола и поспешно направилась к двери. Мы оба вошли внутрь и встали нос к носу.
– Итак, друзья, вы знаете правила, – сказал Эрик, хватаясь за ручку двери. – Семь минут в раю – или, в вашем случае, в аду. Веселитесь!
Он захлопнул дверь, и в ту же секунду Шей раздраженно заскулила.
– Не могу поверить, что я должна провести здесь с тобой целых семь минут. Могу назвать целый миллион вещей, которые я бы предпочла этому занятию, – проворчала она, вероятно, надув губы.
– Например?
– Даже не знаю… смотреть, как сохнет краска.
– Ну, раз уж мы здесь, нам, наверное, следует потратить время с умом, – пошутил я, расстегивая джинсы.
Я знал, что это ее побеспокоит. Хотел бы я видеть ее раздраженное лицо. Мне нравилось, когда она злилась на меня так сильно, что у нее раздувались ноздри.
– Выкинь эту мысль из головы, Лэндон, и перестань возиться со своим ремнем, потому что я ни за что к тебе не прикоснусь.
– Я уже думал об этом раньше, – сказал я низким и нежным голосом.
– Думал о чем?
– О том, как я тебя целую.
Она саркастически фыркнула.
– Я уверена, что это ложь.
– Но это так.
– Я тебе не верю.
Однако это было правдой. Это случилось один раз – всего лишь один – после похорон Ланса. Я провел много недель, употребляя алкоголь в попытках справиться с