три дня Иван был погребен на местном кладбище, в семейной ограде, где ранее упокоился его отец. Верные Фотию прихожане все сделали по христианскому обряду, и Фотий в качестве иерея совершил отпевание. Но никого из соседей и жителей поселка, Екатерина Филипповна не стала извещать о смерти больного сына в силу различных причин, выполнение которые в то время было для нее невозможным. И сообщение властям, что ее сын умер от ран, отложили до лучших времен, надеясь, что Фотий, благодаря связям в определенных кругах, выправит матери медицинские документы. Священника хорошо знали за честность и справедливость многие известные доктора, и они всегда могли выправить ему нужные бумаги. Настенька, после произошедших печальных событий, жила вместе с Екатериной Филипповной, помогая разделить материнское горе, и стараясь помочь ей по хозяйству, так как пожилая женщина слишком много сил затратила, ухаживая за больным сыном.
Мария Истоминская очнулась от того, что чьи-то толстые, плотные пальцы проникли к ней за вырез тонкой белой блузы, надетой специально для встречи с Александром. Недолго раздумывая и не открыв до конца, ранее закрытые глаза, она, сильно двинула правой свободной рукой вверх, угодив в переносицу Хватова, совершающегося с ней подобные действия. Капитан не ожидал от Марии подобной вещи до сих пор не подававшей признаков жизни. Хватов, как и Пилипенко, оттолкнулся от девушки, выпустив изо рта отборную ругань не хуже старого ломового извозчика, которому недодал безденежный господин, обещавший заплатить в следующий раз.
– Машенька, дорогая моя! Прошу меня извинить за излишнюю вольность, которую я нечаянно совершил по отношению к тебе. У меня не было другого выхода, а тебе требовался свежий воздух и при том, как можно быстрее, потому что ты была без чувств.
– И для этого тебе потребовалось залезть мне под кофту?
– Да, что ты так говоришь, Маша? Я попытался расстегнуть пуговицы, чтобы освободить тебе грудь.
– Хорошо, Эдуард. Спасибо, что не оставил меня без помощи. Ну, а дальше, я постараюсь как-нибудь обойтись, без посторонней помощи. Эдик! Будет тебе известно, что я прибыла не к тебе, а к Александру Ульянову. Прошу мне откровенно ответить: где он находится сейчас и все. Больше мне от тебя ничего не надо.
Глядя на Марию, раскрасневшуюся от волнения и показавшуюся Хватову более красивой и привлекательной, какой она была раньше, он почувствовал внутри себя сильное возбуждение и вожделение к девушке. Ему понадобились немалые усилия, чтобы заставить себя не думать о подобных вещах. Хватову потребовалось закурить сейчас, у себя в квартире, одну из любимых папирос. Он курил не часто и прибегал к курению для снятия сильного нервного напряжения. Сделав несколько глубоких затяжек и чувствуя, что он полностью может контролировать свои действия, Хватов стал извиняться перед Марией за доставленные им неудобства:
– Не беспокойся, Маша! Я обязательно тебе расскажу, где может находиться наш общий