могла она злу поклоняться? Не утерпела бы дева лесная, воспротивилась, молитвами до матери-заступницы докричалась бы.
Мать-заступница Дану, хоть и покровительница всего живого в мире этом, но на расправу скора и свирепа, под стать мужу своему грозному, не щадит никого, злодеев карает.
Так что, если и есть где-то Нешбе прихвостни, так не здесь, не в Велиморе, и не в Понории вовсе, а, там, на юге злом, где люди с орками в союз богопротивный вступили и войной на таких же людей пошли.
Оборони Дану пресветлая от напасти подобной!
Много полезного для себя любимого, узнал ныне Юарт, особенно порадовало его известие о жемчуге голубом.
Это, какое же богатство, у купца жадного, в сундуке, кованном хранится? Сколь на него можно всего разного и полезного накупить?
Все Жаборотышу убогому достанется?
Не бывать тому, Антарес грозный свидетелем словам тем станет!
Сладко прижмурился Юарт, на перине мягкой разлёгшись – блазился ему терем высокий, холопьём покорным срубленный, не хуже, чем у батюшки его родного, бойт-ярина родовитого, да кони горячие, справные, выезд богатый, борзые псы на собственной псарне. А, уж, жену какую взять за себя можно, даже, на род боярский замахнувшись!
Мало ли девиц справных по светёлкам боярским рассовано? Честь какая ему будет, да почёт?
Алтау, даром что купец богатейший, а все ж, перед боярином голову склоняет, перед князем светлым, так и вовсе, в поклоне спину сгибает.
Он, Юарт, спину гнуть ни перед кем не желает, он и сам, с усами, сам сын бойт-ярский, а, что мать у него из града, так она – дочь старосты городского. Небось, не чета холопью чёрному!
Два сына у отца бойт-ярина, а он, Юарт, по возрасту, младший самый.
Старший с бойт-ярином в поход дальний отправился, с князьями чужими ратиться за земли далёкие, вторый же, дружок его, Степарх, тут поныне за хозяйством приглядывает, а он, Юарт, подле него кружит, момента выжидает.
Но, почему, не вместо его?
Несправедлива Дану – что стоило богине повелеть ему в роду бойт-ярском родиться, а, того лучше, в княжеском?
Эх!
Как представил себя Юарт в плаще алом, на коне горячем, а за ним дружина лихая!
Аж, сердце зашлось!
Чем он, Юарт, хуже братьев своих? Тем, что не в том гнезде родился?
Он в сто раз лучше Степарха, даром, что мать, простая девка из града торгового? Степарх, сын бойт-ярский, грамоту плохо разумеет, и груб, и заносчив, вина, к тому ж, пьёт без меры, да мёд хмельной зело любит.
От сына таковского, во хмелю буйного, один разор, да убытки и хозяйству, и чести бойт-ярской урон.
Он и ныне, небось, в трактире сидит, с воями своими беспутными, вместо того, чтобы усадьбу, отцом доверенную, доглядывать, за людишками бдить. Они, людишки, без хозяйского глазу наглеют, в искушение входят.
У него, у Юарта, строго всё, не забалуешь!
Юарт гневно фыркнул, припомнив, как работные на заимке к воям княжьим прилепившись, уху трескали с общего котла.
Никакого вежества не имеют – где они, холопьё черное, а