парень деловито прикурил от головешки. – Теперь свободны. Девки потом придут.
– Пацаны, мы вас не трогали. Если надо, возьмите водки и давайте разойдемся мирно, – Олег всё ещё держал Машу на руках, – Наташа, иди к нам.
– Не отпускать бабу! Ты – основной? Поставь девочку на место. Валера, эта язык тянула?
– Она. Залупалась. Ноги сломать грозила. Бешеная.
– А ты – урод! – взвизгнула Маша, спрыгивая на землю, – щаз мы с вами разберёмся, припёрлись на чужое место!
– Эй, основной, ты что ли КМС, получается?
– Я – КМС, – отозвался Чушков из-за гитары, – по легкой атлетике.
– А щаз чё, забыл, как бегать? – братки заржали, – придется проверять, чьи ноги крепче, – коренастый щелчком отбросил бычок в темноту.
– Парни, я серьезно, – Олег шагнул в сторону компании, – проблемы никому не нужны.
– Мне бы яблочка куснуть, водки тяпнуть и уснуть! – Горячёва, наконец, дотащилась до костровой поляны, растолкала жующих спортсменов, – гости, что ли у нас? – и полезла в банку, пытаясь поймать одинокий плавающий в рассоле, огурец. – Чего ты разлёгся здесь, Тазов?
Серёга Тазов по-прежнему лежал на покрывале, среди разбросанной еды, а из-под его головы мирно вытекало красноватое пятно.
– А-а-а! Убили! Убили Тазова, сволочи! – чего стоите-то? – Горячёва шарахнула банку о бритую башку ближайшего братка, рассол потек за шиворот.
– Девки, быстро в лес! – заорал Мизгирёв.
Маша отлетела в сторону и стукнулась головой обо что-то твердое. Перед глазами снова всё поплыло. И молочная река, и зыбкий берег добрались, доползли до их поляны.
Вязкий липкий кисель не давал двигаться, думать, чувствовать в реальном времени, показывал Маше только фрагменты, отдельные кадры.
Вот два бугая срываются с бревна, что-то объясняют Наташе с помощью рук, она складывается пополам и съезжает на землю. Вот Ромка Куварин вырывает у Мошкова гитару и заносит ее над головой тощего Валеры. Вот философ-Коленька Лаврентьев что-то шепчет на ухо главарю нежданных гостей и тот дружески хлопает его по плечу. Белая босая Горячёва молотит каблуками по затылкам и спинам спортсменов. Олег трогает ногами сразу троих, а потом они роняют его на траву. Наташа с Леной выбегают из леса с огромными сучьями и поднимают их, как хоругви. Чушков рыщет среди дальних сосен. Братки выбрасывают в кусты Катины туфли и заламывают ей руки.
Вот здоровый амбал в середине поляны размахивает бревном, и в разные стороны отлетают парни, девчонки и не понятно, кто свои, кто чужие: всё плывет, все кружится.
Маша дотронулась до звенящей головы – мощная шишка. Всего-то? За всё то, что она сегодня натворила – просто шишка? Она повернулась и увидела пакет с помойкой. Тот самый, что Владимирова собирала весь вечер, спасая планету. Теперь понятно, обо что ударилась.
Маша медленно, преодолевая сопротивление проклятых кисельных берегов, поднялась на ноги. Холодное стеклянное горлышко пустой водочной бутылки в руке придавало уверенности. В фильмах о войне часто показывали, как солдат с гранатой, из последних