появятся занавески-задергушки, заработают телевизоры, а в подвалах с самодельными сарайками завоняет кошачьей мочой.
А пока и кошек не было, только гнил в углу недостроенного подъезда труп неудачливой собаки, которая по дурости вбежала по ступеням на верхний этаж, а там – кто его знает? – сама спрыгнула вниз, или помогли? Школьники водили малышей смотреть на труп и пугаться. Да мало ли прелестей на стройке? Надо не упустить возможности, потому что было совершенно ясно: стройка – это ненадолго. Новый район сформирован, практически заселён и назван в народе «Панельки».
Всё население «Панелек» с шести до семнадцати лет автоматом приписали к старейшей школе города. Здание школы, хоть и отвернулось фасадом от легкомысленных свеженьких пятиэтажек: ладно, мол, живите, не таких видали, но служило одной из сторон замкнутого квадрата. Главной стороной. Основанием.
Школа как бы спрятала за кирпичной спиной юных обитателей «Панелек», без раздумий взяла на себя ответственность за их настоящее и будущее: вот ваши дома, вот ваш уютный двор и ваша школа, птенцы.
Раз вы теперь здесь, то и будьте здесь.
МАША
ФЕВРАЛЬ 2020
Школа. Всё те же два этажа кирпичной дореволюционной гимназии, со стороны фасада оштукатуренные и покрашенные в нездоровый персиковый. Козырёк крыльца – он же крыша. На крыше – балкон с низкой металлической оградой, которым никто никогда не пользовался. На него и выхода-то нет – только не открывающееся окно актового зала. Зато там стоит скульптура «Девочка с курочками». И, собственно, курочки имеются, и то, чем кормить, скорей всего, тоже есть, – гипсовое, щедро залитое серебрянкой – только разве рассмотришь снизу? Отлично видно только пару молодых голых березок: «Девочка, кормящая курочек, на школьной крыше в зимнем лесу». Бред какой-то.
Два школьных крыла по чётким линиям выстроены буквой «П». Они бы, может, и хотели расправиться крыльями, подняться над архитектурной мыслью, хотя бы как «Х». Да курочки не летают, девочка их исправно кормит уже почти век, не до полётов.
Маша вытряхнула из пачки сигарету, прикурила, затянулась. Обычно вкусный ментоловый дым неприятно царапнул горло: «Четвёртая подряд, пожалуй, перебор». Пачка отправилась в карман необъятного пуховика-«одеяла». Уже с полчаса Маша топталась на школьной площадке, с торчащими из сугробов турниками, пустыми глазами шарила по глухим торцам завернутых крыл, туда-сюда бродила вдоль пристройки-столовой.
«Счастье, – думала, – счастье, что родители переехали в частный сектор на окраине города почти сразу после выпускного». Сама собой исчезла мучительная необходимость наблюдать все это: школу, «Панельки» каждый приезд домой из окна родительской квартиры. Почти удалось забыть, отодвинуть, спрятать от себя воспоминания.
И вот – опять. Ноги не несли к школьному крыльцу. Слишком там все было вечным. Неизменным. Тем самым.
Спасибо пластиковым окнам – с ними как-то легче. Когда Маша училась в школе, старые рамы заклеивали на зиму сами ученики. Изношенная