а вопреки.
Он понимал, что этих «вопреки» было выше крыши, а «за», пожалуй, только одно – невидимое постороннему глазу совпадение биополей на молекулярном, если не на атомном уровне.
За полгода их романа он ни разу не приболел. Не попал в дорожно-транспортное происшествие, хоть и лихачил. Не имел проблем в семье и на работе, хотя мысли его витали далеко от присутственных мест.
Их любовь была настолько сильна, что являлась иммунной защитой от чужой негативной энергии, и он каждое утро благодарил бога за то, что в день их знакомства Она опоздала на свой автобус.
Однако «ничто не вечно под луной». Редкость встреч, конспиративность телефонных разговоров, одиночество в праздники и отпуска стали разъедать их отношения. Она устала «питаться крохами с чужого стола» и, полушутя, сказала однажды: «Любовница – удовольствие дорогое, требующее достаточного количества сил, времени и средств. Не справляешься – пиши заявление по собственному желанию. Иначе будешь уволен с формулировкой: «Не соответствует занимаемой должности».
Они не ссорились, не выясняли отношений, не объявляли друг другу о прекращении отношений. Просто он перестал звонить.
Испугавшись, что любимый попал в аварию и находится в больнице без сознания, Она набрала его номер. Услышав родной голос, нажала на «отбой». Диагноз был предельно ясен: он написал предложенное ему заявление, и Она подписала его, никогда больше не давая о себе знать.
Спустя два года от общих знакомых он узнал, что Ей предложили престижную работу в соседней земле, и Она уехала из дождливой и ветреной Нижней Саксонии в другую жизнь, где вышла замуж за преуспевающего бизнесмена, ценителя славянской красоты и поклонника загадочной русской души.
Она так и не узнала, что вместе с Ней из его тела ушла и не вернулась обратно, пусть и не русская, но тоже изрядно загадочная, советской закваски, немецкая душа.
Он двигался по автобану. Резкая боль в груди заставила съехать на аварийную полосу. «Странно, – подумал он. – Как может болеть то, чего уже нет, что было ампутировано?». Оказалось, может. Ведь сохранились нервные окончания, помнящие вкус Ее губ, ироничную улыбку, слезинку, дрожащую на ресницах любимой, взмах руки, поправляющей непослушные волосы. Он явственно ощутил на своей щеке Ее теплое дыхание, прикосновение губ, щекочущее движение пальцев вдоль позвоночника. «Крыша едет», – решил он, отключаясь.
Из небытия его вывел звонок айфона. «Ты чего трубку не берешь? – всхлипывала супруга. – Наследник твой с дружком своим малахольным киоск на вокзале ограбил. В полицейском участке сидит сейчас… Что ты молчишь, оглох, что ли?».
Стенания супруги становились тише и глуше, пока не трансформировались в вязкий сироп, полностью закупоривший слуховые отверстия. Перед глазами вдруг заплясали белые точки, превратившиеся сначала в пушинки, а затем и в комки ваты.
Он стал совершенно невесомым. Мир