Татьяна Окоменюк

Такая разная любовь


Скачать книгу

стадами уходят в «могилевскую губернию». Короток век мужика русского. Да и я уже далеко не персик.

      – Пусть не персик, но еще-таки не курага, – заметила Марина. – Нам ровно столько лет, насколько у нас наглости хватает. Кстати, Роз, у моего Саныча приятель один возник из небытия. Пока – наездами, в командировки, но в перспективе намерен перебраться в наш славный город. На свои пятьдесят пять выглядит шикарно – ни лысины, ни пуза и все зубы – свои.

      – Женат, небось, как и твой Саныч, – усмехнулась Воскресенская.

      – Спорт зарядке не помеха, – согласилась женщина с предположением подруги. – Но… во-первых, жена – не стена, может и подвинуться. Во-вторых, живет она за тридевять земель и, по словам Саныча, с такой каргой давно пора гарем заиметь. А, в-третьих, тебе что, детей с ним крестить? Пусть поухаживает, подарит цветы, поводит по ресторанам. Какое-никакое разнообразие, почувствуешь себя прекрасной дамой, а не забитой жизнью училкой. Вот что ты в своей жизни видишь, кроме стопок тетрадей?

      – Мариш, не беси меня, хотя бы в день праздника, – зазвучал металлом голос Воскресенской. – Мое отношение к прелюбодеям ты знаешь.

      – Тут ты, Розочка, таки не права, – мягко заметила Катька, таращась на уже начинающую зеленеть селагинеллу чешуелистную. – Непьющих, зарабатывающих и сексуально активных среди холостяков нашего возраста нет вообще. Отбрасываем психически ненормальных, зеков и голубых. Остаются женатые. По статистике, сорок процентов незамужних женщин именно с ними и крутят романы. Лучше чужой, чем совсем никакого.

      – Крутить роман с женатым – все равно, что надевать на себя чужое нижнее белье, – резюмировала Роза Анатольевна. – Тема с повестки дня снимается, идем пить чай. Мне мои дети на День учителя, чудный чай подарили.

      Этой ночью Розе не спалось. В голове все время вертелась фраза, брошенная Катькой: «Лучше чужой, чем совсем никакого». Согласиться с этим она, конечно, не могла, но желание «побыть прекрасной дамой, а не забитой жизнью училкой» покоя не давало. Женщина стала внимательно присматриваться к окружающим ее мужчинам. Вдруг, и правда, ее сердце еще может пронзить стрела Амура, а жизнь засверкать новыми красками?

      Поскольку нигде, кроме школы, Воскресенская не бывала, предметом ее внимания стали отцы ее учеников и коллеги. Что касается первых, то на родительские собрания приходили исключительно мамы и бабушки, а среди тех нескольких папаш, которые раз в год появлялись в школе, вдовцов и разведенных не наблюдалось. Впрочем, даже если б они и были, им бы и в голову не пришло приударить за пятидесятилетней училкой своего отпрыска. Родители побаивались Розу Анатольевну не меньше, чем их наследники.

      Если же говорить о коллегах, то мужчин среди педагогов было критично мало: пьющий трудовик пенсионного возраста, дурковатый балагур-физкультурник, странный и очень неопрятный физик, информатик-молокосос, англичанин со всеми признаками голубизны и глубоко женатый историк, он же директор.

      И тут