самолётом, чтобы всё перевезти. Перелёты планируются частично через Капвердовые острова и частично через Намибию. Я знаю, что нашими соратниками в Италии и Ватикане готовятся возможные пути отъезда для эвакуации и временного размещения преданных райху людей на территории Южной Америки и Ближнего Востока через Испанию, Италию и Скандинавские страны. Но, я бы не хотел пользоваться этими маршрутами, Уж очень они на виду, особенно в «Красном Кресте» много посвящённых и заинтересованных людей. А в нашем деле, чем меньше человек о нём знают, тем лучше. Проблем с запланированными мною маршрутами быть не должно, я уже сделал два пробных перелёта с пустыми контейнерами, всё прошло гладко. С завтрашнего дня я буду безвыездно находиться в Берлине и ожидать Ваших распоряжений.
– Отлично-отлично, я очень вами доволен, – Гиммлер улыбнулся одними глазами и на лице отразился глубокий мыслительный процесс, – по поводу вашего доклада, я думаю, мы поступаем правильно. Как бы не сложилась политическая ситуация после войны, руководство партии должно иметь финансовую возможность для восстановления сил, и даже, если хотите, на политический и военный реванш. Мы ещё можем бороться и должны спасти нашу Германию, но для этого нужны будут средства, – Гиммлер расслабленно откинулся в кресле, видно было, что он оценил молчание фон Штрелаха о его «личном» золоте, – хорошо, будем действовать по вашему плану, дорогой герр фон Штрелах. Поезжайте в Берлин и оставайтесь на телефоне. Пароли для связи остаются прежние. В добрый путь.
Ну, Мартин, так где же ваш обещанный хвалёный французский коньяк пятидесятилетней выдержки?
20 декабря 1949, Буэнос-Айрес
В конце 1949 года в портовом районе Ла-Бока на окраине Буэнос-Айреса в неприметном кафе сидели двое хорошо одетых мужчин европейского вида. Они не совсем вписывались в число типичных посетителей заведения в рабочем районе города, но и не особенно выделялись. На их столике ничего не было кроме воды и маленьких чашечек эспрессо. Однако, место встречи было выбрано не случайно – они не хотели лишних глаз, а здесь до них никому не было дела.
Одному из мужчин было около семидесяти. Морщинистое лицо с бритой головой и настороженными невыразительными глазами дополнял полный неспортивный вид. И вообще, во всём теле чувствовалась какая-то многолетняя неподъёмная усталость. Он постоянно оглядывался по сторонам, словно чего-то боялся, и всё время протирал вспотевшую лысину шёлковым платком.
Другому собеседнику было чуть больше сорока, но выглядел он гораздо моложе: спортивен, подтянут, собран. Дружелюбная улыбка на холёном гладко-выбритом лице, притягивающий уверенный взгляд и по-прежнему, несмотря на возраст, привлекательная внешность. Он сидел расслабленно, потягивал кофе и, казалось, был совершенно спокоен.
– Давно мы не виделись, дружище. Сколько? Года три?, – пожилой мужчина достал из кармана сигару и закурил. Он закашлялся, смутился,