на договорной финансовой основе – единственному, чему фон Штрелах в отношениях между людьми доверял.
Его родителей, конечно, не могло не волновать то, что взрослый сын ни с кем не встречается, не создаёт семью, не обзаводится детьми на радость бабушки и дедушки, не стремится в конце концов продолжить существование династии фон Штрелах. Но, мать не решалась сама знакомить его с какой-нибудь достойной, как ей казалось, девушкой из их круга, знала, что сын не примет чужого выбора. А отец уже давно старался не вмешиваться в жизнь сына. Ни в личную, ни в профессиональную. Официально Карл фон Штрелах всё ещё управлял банком, но важные стратегические решения не принимал уже давно, практически отойдя от дел, передав всё в руки сына.
Старик фон Штрелах всё видел и понимал, за счёт каких поступлений так быстро растёт банковский капитал их финансового учреждения. К тому же он не мог не замечать происходящие изменения в Германии и в странах Европы, и он не мог сказать, что его это радовало или вызывало чувство гордости за успехи сына. Происходящее скорее нарушало его душевное равновесие и не вполне соответствовало сложившимся жизненным принципам человека старой бисмарковской закалки. Да, он тоже не долюбливал евреев и считал их виновными во многих бедах Германии, но грабить, а потом обрекать на смерть… Нет, это он не мог понять и принять. Однако, несмотря на душевные терзания, Карл фон Штрелах предпочитал не вмешиваться в происходящее, и делать вид, что его это не касается, а порой и просто молчать. Так было лучше, так было спокойнее, так было комфортнее.
* * *
За возможность выехать из горящей Польши младшей дочери Милы Леон Козловски, как и обещал, отдал все семейные сбережения и ценные бумаги, что хранились у него на счетах в швейцарском и английском банках. А также все драгоценности из ювелирных гешефтов в Кракове и Варшаве. Деньги были переведены на указанные реквизиты финансового учреждения семьи фон Штрелах, драгоценные изделия фон Штрелах изъял собственноручно.
Тео продолжал лично заниматься делами семьи Козловски по многим причинам. Одной из них было желание банкира оставить в своём личном пользовании фамильную драгоценность ювелиров – кольцо «Святая Мария», а для этого он должен был быть уверен, что свидетелей этого события не останется и об этом впоследствии никто никогда не узнает.
– С вами было приятно вести дела, пан Козловски, вы добросовестно выполнили свои обещания. Это делает вам честь. Но, дорогой мой, вы и меня должны понять: я не всесильный, я всего лишь солдат Райха, выполняющий его приказы. К тому же, согласно нашему договору я спас ваших дочерей, как и обещал. А это, согласитесь, немало. Ваша старшая дочь Сарра уже наверняка добралась до Южной Африки, младшая Мила находится в надёжном месте на границе со Швейцарией и в ближайшие дни я переправлю её в Аргентину, как подданную этой страны. Но,