до их финансовых вложений за границей, – Шахт осмелился и тоже перешёл на нормальный тембр, – евреи очень семейственны и держатся друг за друга. Наша задача дать понять банкирским домам в Америке и по всему миру, что мы готовы предоставить возможности обмена их вкладов за границей на гарантию свободного выезда еврейских родственников из Европы. Пусть убираются, чем быстрее, тем лучше. Чтобы воздух в Германии был чище.
– И тут нам понадобится вся ваша компетентность, дипломатичность и личное обаяние, дорогой Тео, – Борман впервые оторвался от рюмки с коньяком и тихо заговорил, не глядя в глаза собеседнику, – мы не хотим шума на весь мир. Всё должно быть камерно и тихо, но в то же время безжалостно и окончательно! – он слегка стукнул кулаком по столу для большей убедительности.
– Не стану скрывать, герр фон Штрелах, – Гиммлер встал и прошёлся по комнате, – параллельно с вами в этом направлении будут работать ещё некоторые институты и организации. Например, «Дойче Банк" имеет большие капитальные вложения частных лиц и крупных еврейских фирм, которые мы собираемся национализировать, вернее приватизировать. Швейцария тоже выразила готовность скупать еврейские активы и золото. Они готовы подумать о приватизации еврейских вкладов в своей стране. Не скрою, подобные вашей, но менее масштабные группы будут работать параллельно с вами в странах Западной Европы. Но, там размах не тот, там мы не можем себе позволить работать без оглядки на оставшийся мир. Следовательно, основное наше направление – еврейский капитал из Восточной Европы. Поэтому, главным и руководящим звеном всей компании станет ваш банк и вы лично. Все потоки в итоге будут стекаться к вам в банк фон Штрелах. Их классификация, распределение и сохранение – ваша непосредственная задача. Это большая работа и большая ответственность. Но, мы уверены, вы справитесь.
– Мы будем встречаться примерно раз в квартал и обсуждать текущие дела. Благодарю вас, герр фон Штрелах. Можете быть свободны. Успехов вам, – Шахт пожал Тео руку и проводил до дверей кабинета.
* * *
В первые годы своей новой и ответственной деятельности Тео не покидало возвышенное ощущение своей избранности, особой миссии и предназначения. Молодой мужчина был молод, тщеславен и полон амбициозных желаний. Конечно, боковым зрением он видел, осознавал и обратную сторону порученной миссии, но желание доказать свой профессионализм и приверженность идеям национал-социализма перевешивали неуместные либеральные сомнения. Он даже испытывал некое чувство облегчения, что ему не приходится с оружием в руках убивать врага на полях сражения. Фон Штрелах гордился тем, что помогает Райху и немецкому народу своими знаниями, работоспособностью и умом, а не бомбами и пулями. Мужчине казалось, что он поступает даже по-своему благородно, спасая чьи-то жизни. Пусть и в обмен на заработанное