новых отраслей, предприятий, вот такие предприятия создавались.
Вокруг этого мясокомбината были построены шикарные коттеджи: европейской архитектуры, с террасами, колонами. После того, как иностранные специалисты уехали, в этих коттеджах разместили руководящие инженерно-технические советские специалисты. Для специалистов рангом пониже был построен трехэтажный дом.
Отцу дали временно комнату в коммунальной квартире. В квартире было еще две комнаты: в одной жили двое практикантов, в другой семья из трех человек. И у нас комната была довольно большая, просторная. И вот мы в этой комнате разместились. И после деревни мне показалось, что все очень хорошо.
Напротив был сад. Был небольшой центральный парк. В центре – памятник В. И. Ленину, вокруг цветы, большая клумба, душистый табак. Особенно мне нравился такой пьянящий аромат вечером! Ой, какой запах, какой запах цветов! Все это было рядом: парк, и лес – замечательный воздух. Вот они мгновения счастья.
Рядом дорога проходила, вымощенная булыжниками. Мостили в основном заключенные. Стоял конвоир с ружьем. Охрана была чисто символическая. Иногда конвоир говорил заключенному: «Подержи-ка ружье, я в туалет схожу». Никто не убегал, да и куда бежать. Заключенные на четвереньках лазили и булыжник к булыжнику выкладывали.
Булыжник – все лучше, чем глина по колено. Ну и потом, надо же было строить и дороги через Брянск к Центральной России и на Запад, в другую сторону. Ну, а поскольку не было тогда никакого асфальта, то мостили дорогу булыжниками. Это сейчас все избаловались: асфальтобетон, да еще чего-нибудь. Заключенные мостили дорогу булыжниками, оружием пролетариата.
Весь этот поселок и мясокомбинат были связаны друг с другом едиными задачами. Был хороший дом Культуры – дворец, парк, жилые дома. Все это вместе создавало общую гармонию. И мне, как ребенку, все это очень нравилось, тем более что я приехал из села.
И начали мы тут жить-поживать. Новый год встречали. Детей у родителей уже стало трое: Анатолий, мой младший брат, поменьше меня на два года, старший (на два года старше меня), и я.
Я помню первый Новый год, который там отмечали. Ходили в лес. Нас всех троих родители посадят в санки друг за дружкой и везут в лес выбирать елку.
Мы ходили выбирали елку. Выбрали елку такую красивую, всю пушистую. Там елок видимо-невидимо. Потом в этих брянских лесах укрывались партизаны. Так вот эту елку срубили, привезли – пахнет хорошо! Игрушки появились у нас: флажки, стеклянные бусы, игрушка из ваты, покрытая чем-то блестящим (слюдой, что ли) – мальчик едет на санках с горы, шары-шишки красивые и свечки.
Свечки – такие подсвечники были, которые крепились прищепкой к сучкам, а сверху вставляли свечку. Свечки были красные, зеленые, синие – разноцветные. Сверху была одета звезда на елке очень красивая. Вот мы из леса привезли елку, поставили – аромат!
Это у нас в деревне елку наряжали только у моего деда на Рождество. В то время Новый год меньше праздновали, больше – Рождество.