устарел и не шёл ни в какое сравнение по силе, скорости и манёвренности на вертикалях в бою с новейшими японскими истребителями. На наших самолётах не было бронеспинки сидений, самураям легче было расстреливать советских лётчиков. И-15 имели многопулемётное вооружение. Однако случалось, что отказывали все пулемёты сразу и лётчику ничего не оставалось как идти на таран. И-16 (моноплан), так называемые "Ишаки", отличались от И-15 в лучшую сторону, но их, в начале военных действий, было недостаточно, так же как бипланов И-153 ("Чайка"), с убирающимися шасси.
Бой, можно сказать, не задался сразу. Для нас.
Самолёт командира авиабригады – Куцевалова Т.Ф. не взлетел вовсе из-за неисправности двигателя.
Четыре других самолёта почему-то вынуждены были сразу выйти из боя, "сожгли мотор". Одна из возможных причин указывается как используемое некачественное топливо.
Куцевалов приказывает лётчикам взлететь раньше него. Все "Ишаки" следуют по курсу по одному, самолёты-одиночки. И навстречу им вылетают японские самолёты-истребители, идущие в строю. Силы неравные, позиция заведомо проигрышная. Самолёты стали возвращаться на свой аэродром. Японцы преследовали вплоть до посадки и расстреливали в упор.
В итоге 9 самолётов противника ушли без потерь. Погибли три советских лётчика: старший лейтенант Николай Чернов, прикрывающий до последнего своих товарищей – лейтенанта Анатолия Орлова и лейтенанта Александра Мурмылова. Погибли и капитан Савченко, и младший лейтенант Василий Паксютов. Лётчик Александр Пьянков числился вначале пропавшим без вести. По одной из версий, он выбросился с парашютом из горящего самолёта. По другой – до последнего пытался посадить самолёт, в котором выявилась неисправность. Тем не менее Александру Петровичу удалось выжить.
Остальным лётчикам удалось уйти на посадку. В одном из самолётов насчитали после этого боя 18 пробоин!.. Цена ошибки такой стратегии – растянуться и вести бой по одному стоила очень дорого.
Анатолий Орлов, вернувшись на аэродром возмущался, восклицая в сердцах: "Да разве так воюют?! Мало того, что винт не тянет – так мы ещё и сами подставляемся!…".
Похожие воспоминания оставил лётчик Григорий Приймук. Он так сказал тогда об этом бое: «…Очередной наш лётчик вернулся на аэродром. С горечью замечает: «японцев много, а мы подходим к ним поодиночке, как беспомощные цыплята, вот они и клюют нас по одному!»
Александр Пьянков узнал о судьбе своих погибших друзей в госпитале через несколько дней после случившегося, когда его навестили товарищи.
В романе Олега Шушакова "На сопках Маньчжурии" есть эпизод, описывающий возвращение Александра Петровича после нескольких дней скитаний по пустыни: " Это надо было видеть! Приходит, значит, Сашка Пьянков к Глазыкину и говорит: "Рано вы меня списали на свалку, товарищ майор! Докладываю: дрался, покалечил пару самураев… Летел домой, но запнулся… Пришлось присесть… Да, и хрен с ним! Прибыл для дальнейшего прохождения