переспросила Ирина.
– Ефремова, «Лезвие бритвы», – пояснил он, как будто говорил об очевидных вещах.
Ирина сделала вид, что поняла. Она догадалась, что речь идет о каком-то писателе, но, к своему великому стыду, никогда о нем не слышала. Она вообще не очень любила читать и делала это последний раз в школе, и то исключительно только для того, чтобы не получить двойку за домашнюю работу по литературе.
Володя вернулся через несколько минут с еще одной бутылкой портвейна и по-прежнему одним стаканом. Саша отпустил в его адрес какую-то нелепую шутку и ушел, а они, опять оставшись вдвоем, еще долго о чем-то говорили, вернее, говорил Володя, а Ирина преимущественно слушала и периодически кивала в знак согласия.
Затем Володя вызвался проводить Ирину до дома, и они долго брели по пустынным ночным улицам, и он продолжал ей рассказывать о человеческом подсознании и предрассудках общества, о древних инстинктах и наследственной памяти. Он делился своим представлением о женской красоте, проводя большим пальцем по ее длинной шее. Восхищался ее гибкостью и стройностью, опускаясь прямо посредине улицы перед ней на колени и обхватывая руками ее тонкие щиколотки. Он давал высокую оценку ее большим и широко расставленным голубым глазам, сравнивая ее с древнегреческими красавицами. Володя поднимал ее, как пушинку, и хвалил за врожденное чувство меры и маленький вес, потому что единственно совершенная возможность отдать должное женской красоте – это носить свою женщину на руках. Ирина хохотала, визжала и очаровывалась им все больше и больше.
Потом они долго и жадно целовались у Ирины в подъезде и, в конце концов, оказались у нее в спальне. А когда Володя обнаружил, что Ирина еще ни разу не была так близка с парнем, он искренне и страстно заявил, что женится на ней, и Ирина ему поверила.
Он ушел домой на рассвете. Сонный, помятый и все еще пьяный. Ирина долго отстирывала под холодной водой простынь, меняла постельное белье и изо всех сил успокаивала себя, что хорошие девочки непременно отправляются под венец. И она действительно там оказалась в скором времени.
Ирина часто думала, что послужило истинной причиной того, что Володя скоропостижно на ней женился, – его профессиональные амбиции и возможности, которые предоставлял ему брак с Ириной, или желание скорее поставить точку с той, которая безвозвратно разбила ему сердце. Она узнала о его неразделенной любви спустя несколько дней после свадьбы, случайно наткнувшись на пачку писем, когда разбирала его вещи в их новой квартире, которую им подарил ее отец по случаю бракосочетания.
У Володи был страстный роман с женщиной с красивым и необычным именем София. Женщина была замужем и старше его на десять лет. Она переехала с мужем в столицу, но продолжала писать Володе, называя его своим птенчиком. Такое обращение к ЕЕ блестящему и эрудированному Володе казалось Ирине нелепым, но София так не считала. Она нежно целовала в письмах пальцы его ног, ласкала его сильное тело и покрывала поцелуями каждый кусочек его кожи. Она