я затеваю долгосрочную беседу. Проклятый болтливый нрав. Ваше пребывание в Камневороте и так на исходе. Прошу вас, заканчивайте с книгой поскорее. Иначе визит грозит быть неплодотворным.
Вздохнув, я вновь погрузился в мир загадочных и непонятных страниц. Я уже ловил себя на мысли, что начинаю дремать, как вдруг текст перед глазами поплыл и вытянулся в толстые линии. Части чернеющих полос поползли в стороны, стали растекаться и закручиваться, приобретая формы букв общего языка.
– Колючая напасть. Менирад, – отчётливо по слогам прочёл я и торопливо пробежал по всему пространству разворота.
В каждой строке, друг за другом повторялись только три слова. Взбудораженный нежданной находкой, я открыл книгу с конца, затем перебрался на первую страницу и спешно пролистал всё, что было изучено до нынешнего момента. От прежних каракуль и пиктограмм не осталось и следа. Всякий лист фолианта пестрил сотнями повторений одной и той же фразы.
– Колючая напасть? Менирад? – повторил я громче.
– Ох! Хе-хе-х. Прекрасно! – раздался голос Эвдикта. – Вы всё же нашли, что искали! Поздравляю, юноша. Это означает, что нам пора прощаться.
Восклицание архивариуса зашаталось гулким эхом, а я заметил, как свет в комнате стал постепенно меркнуть. Мебель, стены, деревянная стойка с витринами, книжные полки – всё вокруг теряло цвет, словно истончаясь до призрачной поволоки и медленно растворяясь в надвигающейся пустоте. Неизменной сохранялась лишь фигура Эвдикта.
Я встревожено вскочил с кресла и почувствовал, как пол под ногами внезапно прогнулся, превращаясь в рыхлую кашу, точно бы я стоял на растянутой меж двух деревьев простыне. В попытке сделать шаг в сторону архивариуса я не смог пошевелиться, полностью увязнув в досках настила крепче, чем в болотной трясине. С визгом и грохотом в остатки помещения ворвался ураганный ветер, сметая очертания полупрозрачных стен и предметов, заглушая своим рёвом все прочие звуки. А вместе с тем образ улыбающегося чудаковатого, но добродушного толстячка принялся удаляться и гаснуть в потоке обрывков иллюзорного бытия.
– Но как?! – я попытался перекричать бурю. – Подождите! Как я должен понять?!
Меня не оставляла дурацкая неприятная мысль, что всё происходящее смахивает на глупую шутку скучающих от вечного прозябания фантомов.
– Проклятье! – в сердцах выругался я, понимая, что ответы, за которыми я явился, снова теряются в изломах далёкого от логики, глупого ребуса.
– Прощайте, – донёсся до моего слуха голос хранителя памяти. – Если заглянете в гости лет эдак через триста, буду весьма рад поболтать в более раскрепощённой обстановке. Удачи, юноша.
Говор исчез, оставляя меня один на один с кромешной тьмой. Рев яростного смерча витал вокруг, и я со страхом осознал, что снова куда-то падаю безвольной куклой. Головой вниз с огромной, всё нарастающей скоростью я летел навстречу мутному белёсому дну. Чувствуя скорую гибель, я закричал и зажмурился, как вдруг падение прекратилось, а моё предплечье крепко сжали чьи-то сильные руки.
– Вот