сидеть без дела так долго. Это вам подтвердит любой житель Камневорота. Хотя «долго», – замялся Эвдикт, – опять же не совсем удачное для нашего мира слово. В общем, как вы уже знаете от Привратника, любая его часть стремиться вернуть Фиал в изначальное положение. Меж тем, когда частица, обладающая артефактом, угасла, мы не на шутку обеспокоились. Но тут появляетесь вы, и всё сразу приобретает должный порядок. Великолепно, правда?
– Наверное, – пробубнил я в нерешительности. – Но всё же кто вы? И что это за место? Здесь всё такое странное.
– Наше пристанище кажется вам не совсем обычным, и вы, несомненно, правы. Для вас всё вокруг чуждо, а может, даже и пугающе. Но готов поспорить, – толстячок облокотился рукой о стойку и подпёр подбородок кулачком, – вы видели вещи и пострашнее. Разница лишь в том, что тогда вы были готовы. И потом, вы бы не оказались здесь, если б вас не сопровождали ещё более необычные обстоятельства. Как вы полагаете?
Эвдикт помедлил, ожидая от меня реакции.
– Я… Я не совсем понимаю, к чему клонится разговор.
– Разумеется, – кивнул архивариус. – А потому, если позволите, я продолжу отвечать на вопросы в порядке заданной очерёдности. Итак, мой дорогой друг, все мы, кроме вас, конечно же, являемся мыслями, отрывками воспоминаний и страстей великого божества. Вы же знаете историю младших богов Тилрадана, в особенности мудрейшего из демиургов?
– Да, – подтвердил я. – Однажды мне приходилось читать об Омриггоре. Всего несколько страниц, но…
– Приятно! Приятно иметь дело с образованным смертным, – усач довольно хлопнул в ладоши. – Так вот всё, что вы видите вокруг – есть отголоски разума бога-пророка, причудливым образом переродившиеся, обретшие собственное сознание и не возжелавшие покидать данную действительность вместе со своим обладателем. К сожалению, а может, и к счастью прочих, мы теперь существуем где-то между мирами живых и пристанищем мёртвых, если так можно выразиться. И да, так или иначе все мы частички Привратника в той или иной мере. Мы и есть Привратник. Наш город – это страж, оберегающий врата к неисчерпаемым думам и неизложенным предсказаниям Омриггора. Ваш же покорный слуга, – Эвдикт прикрыл глаза и приложил руку к месту, где у любого живого существа должно находиться сердце, – занимается крайне почетным делом и оснащён крайне весомым положением. В мои задачи входит бережное хранение и упорядочивание осколков сути, а также рубрицирование помыслов, что остались от духа почившего хозяина. И поверьте, работы хватает.
– Хорошо, – пробасил я. – Вы говорите, что всё вокруг – это образы памяти. Но я же собственными глазами видел снаружи постройки людей, дома толади и прочее. Омриггор, насколько мне известно, умер задолго до того, как разумные народы стали заселять материки. Как можно помнить то, чего тогда ещё не существовало?
– Пытливый ум важнее крепких рук? Так ведь? Хотя вы, судя по всему, обладаете и первым, и вторым, – толстячок хихикнул. – Всё верно. Но вы должны знать, что великое божество