Пожалуй, не стоит упрекать его. Просто он другой.
– Я навел справки в городе, можно ли арендовать машину.
Куин встрепенулась. Это решило бы все проблемы.
– Увы, не получилось.
– Жаль.
– Вы сожалеете, что взяли меня. – Он сказал это просто, без обиды, но голос был таким грустным и усталым, что Куин едва удержалась, чтобы не погладить его по руке и не утешить. Но…
Она взглянула на своих мальчиков, увлеченно игравших с другими детьми, и в душе поднялась волна любви и тревоги. Распрямив плечи, она твердо встретила его взгляд. Мягкость и сострадание приведут только к новым недоразумениям.
– Эйден, вы были безукоризненно вежливы, но недружелюбны.
– Не понимаю. – От напряжения у него побелели губы.
Куин сожалела, что ее слова вызвали такую реакцию, и надеялась, что не вымещает на нем бессознательно давнюю, не дающую покоя обиду.
– Вы не подпевали нам, не принимали участия в игре.
Он уставился на нее в растерянности, не свойственной будущему политику:
– Только не говорите, что намерены расстаться со мной в этом богом забытом городишке.
– Конечно нет! – ахнула Куин. Как ему в голову могло прийти?
– Я найду выход, как только приедем в Аделаиду.
– Хорошо, – сказала она, кусая ноготь. До Аделаиды им предстоит добираться семь, а то и восемь дней. Если бы она могла объяснить ему, как важно для нее это путешествие, может, он стал бы дружелюбнее.
Куин вытянула ноги и уселась поудобнее.
– Знаете, что я думаю? Не пора ли нам немного растопить лед? Давайте зададим друг другу вопросы, которые не дают нам покоя, и покончим с этим. – Она прикусила губу, чтобы не рассмеяться, увидев изумление на его лице. Привычка сдерживать эмоции явно изменяла ему. – Ну хорошо, давайте поделимся тем, что, по нашему мнению, может заинтересовать другого. – Куин хлопнула в ладоши. – Да, так будет интереснее. Пожалуй, начну первая, если не возражаете, – поспешила добавить она, прежде чем он возразил. – Расскажу вам, почему Робби, Чейз и я отправились в путешествие через континент.
Эйден насторожился. По тому, как он взглянул на нее, Куин поняла: он заинтересовался.
– Оливковая ферма расположена в винодельческом районе Хантер-Вэлли и принадлежит моей тетке, которую считают в семье белой вороной. – Куин закатила глаза. – Я пошла в нее.
– Вас тоже считают белой вороной?
Первый вопрос! Куин постаралась скрыть триумф.
– Честно говоря, не удивлюсь, если мои родители вообще вспоминают обо мне. Они живут в Сиднее. Я забеременела Робби, когда мне было восемнадцать. Они мечтали о том, что я окончу университет, добьюсь невероятных успехов, сделаю блестящую карьеру. Когда я решила оставить ребенка, родители отказались от меня.
Эйден был поражен. Может, он не совсем дружелюбен в обычном понимании слова, но и не похож на человека, который отвернется от своей семьи в критический момент. Почему Куин сделала такой вывод? Только на том основании, что у него приятная улыбка и честные глаза? Вряд ли этого достаточно.
– У