на куски и разбрасывает их вдоль трассы А2, между пабом «Солнце в песках» – знаешь, на перекрестке? – и поворотом на Киндбрук. Еще через две недели находят Тоби Кендрика, тоже разрезанного на куски, его бросили под железнодорожным мостом в Льюишеме…
– Мне тошно все это слушать, – перебил Стэнфорд. – Для паба еще слишком рано?
– Я вполне могу к тебе присоединиться, – сказал Пеллача.
Было тепло, но воздух стал тяжелым. В кабинете повисла тишина, словно они оказались в «оке бури»[25].
– Оливер убил всех тех, кто над ним издевался, – продолжила рассказ Иствуд. – И он бы убил и прокурора, и судью, который председательствовал на трибунале, если бы его не остановила Хенли.
– Вы сказали, что он убил всех, кто над ним издевался, но жертв оказалось семь, – заметил Рамоутер. – Кто седьмой?
– Понятия не имеем. Оливер отказался сообщить.
Хенли моргнула, пытаясь отогнать воспоминания, и снова сосредоточилась на том, что происходило в кабинете.
– Оставленная на теле метка означает, что это не просто совпадение. Но также она означает, что мы имеем дело не с обычным серийным убийцей. С подражателем.
– Я не понимаю, – признался Рамоутер, склоняясь над письменным столом. – А почему подражатель начал действовать именно сейчас? Оливер сидит в тюрьме уже два с половиной года.
– Он не первый, – сказала Хенли, глядя прямо на Рамоутера. – Но человек, с которым мы имеем дело сейчас, все четко рассчитал, он явно хочет держать нас в постоянном напряжении, не давая расслабиться. Иначе зачем разбрасывать части тел там, где они оказались, да еще и с разницей в один день. И есть еще кое-что.
Хенли посмотрела на людей, которых знала, – Пеллачу, Иствуд и Стэнфорда. Они все смотрели куда угодно, только не на нее. Пытались скрыться от чувства, что старые призраки вернулись, чтобы снова их преследовать.
– Об этой метке никто не знал, – сказала Хенли, открывая фотографию с символами, вырезанными на коже у Зоуи. – Эти символы были частью modus operandi[26] Оливера. Его личным знаком. Его почерком.
– Я об этом не знал, – сказал Рамоутер. – О символах. Не читал о них.
– Вот в этом-то все и дело, юноша, – посмотрела на него Иствуд. – Об этом нигде не сообщалось.
– Мы скрывали эту информацию от прессы в период расследования и слушания дела в суде, – продолжила объяснения Хенли. – До начала слушания в суде произошло еще два убийства – действовал подражатель, поэтому судья запретил распространять информацию о деле. Газетчики даже обращались в Высокий суд с апелляцией, требовали отмены этого решения. Но судьи, которые рассматривали апелляцию, согласились, что публикация символов может нанести ущерб и…
– Сколько человек знали про эту метку? – перебил Рамоутер.
– Все, кто входил тогда в нашу группу. Еще Лин, Тереза и криминалисты из группы Энтони.
– Последний раз, когда я проверял, – сказал Пеллача, – Оливер содержался в блоке строгого режима в тюрьме Белмарш.